Иномирьем.
А дела с Иномирьем обстояли загадочно. Эксперимент удался, в этом у Верховного главы не было никаких сомнений. Иномирье, как всегда, предприняло некоторые косвенные интеллектуальные меры и даже кое-какие действия, причем в самое последнее время. Однако из трех основных осведомителей Главы доклады удавалось получить только от одного, да и тот ограничивался самыми общими фразами. Агент, приставленный к молодой особи женского пола, полностью оборвал связь. Как и необузданная туземка, что было Главе особенно обидно. Долгие часы он тщетно пытался пробудить обоих, после чего был вынужден заключить, что в Иномирье о них узнали и заставили замолчать. Надо срочно внедрить туда еще одного агента. Но сначала все тщательно спланировать, а на это потребуется время.
Тем временем женщины, похоже, смирились со своей участью и просто ждали, когда Арт отправит их домой, как будто Арт это мог — ведь они так упорствовали в своем невежестве и не желали сознаваться, откуда они! По крайней мере, неприятностей от них на удивление немного. Поступила всего одна жалоба — от брата-наставника Сирила из отрога Священнослужителей: вроде бы женщина по имени Флэн Берке пыталась подорвать его авторитет. Но когда Верховный глава попросил верховного брата Натана разобраться, Натан доложил, что брат Сирил снял все претензии и говорит, что девушка ниспослана Богиней, дабы довести Ее обряды до совершенства.
Если Верховный глава и склонялся к мысли, что поспешное отступление брата Сирила отдает какими-то личными интересами, все его сомнения развеялись, когда он побеседовал с самой Флэн. Поначалу он опрашивал женщин по меньшей мере раз в день и пытался отыскать в их расплывчатых ответах намеки, позволяющие отождествить их родную вселенную, хотя с каждым разом все сильнее убеждался, что скорее уж ему в этом помогут Вычислители.
— Моя миссионерская позиция сначала несколько смутила брата Сирила, — заявила Флэн. — Но потом мы подошли к вопросу с другой стороны и достигли полного удовлетворения, — весело добавила она.
Что до остальных, то брат Гамон из отрога Вычислителей попросил позволения лично допрашивать Сандру, чтобы не прерывать их с ней совместную работу. Он полагал, что вот-вот обнаружит новую, усовершенствованную методику. Тот же запрос был получен из отрога Наблюдателей касательно Роз. Оттуда сообщили, что она знакомит их с некоторыми аспектами, которые они прежде не учитывали, поэтому они хотели бы продолжить тесное сотрудничество с ней.
Весьма похвально, думал Верховный глава, хотя он и считал, что та, чье имя он вечно забывал, напрасно решила посвятить себя работе в кухне. Трапезы приобретали все более и более чувственный характер. Верховный глава рассматривал пищу как топливо — заправился и забыл, — а теперь обнаружил, что когда еда приносит удовольствие, это отвлекает от дела. Однако, к его удивлению, лишь немногие братья его поддержали. Возразил даже брат Майло. Он выразился довольно туманно: сказал, что Хелен — интересная задача для него самого и его обета.
— Может быть, хотя бы ты… — спросил Верховный глава Эдварда, когда они завтракали; в меню были мелкая рыба из водохранилища, грибы и оладьи с медом. — Может быть, хотя бы ты скучаешь по пассету на завтрак?
— Ой нет, — ответил Эдвард. — По мне, так век бы его снова не пробовать.
Верховный глава вздохнул и уставился в синюю стену своей личной столовой. Ему становилось все очевиднее, что он, похоже, единственный в цитадели любит пассет.
— Как та женщина, которую ты погрузил в транс? — спросил он, чтобы сменить тему.
— Быстро поправляется. — Эдвард подлил себе великолепного кофе — по его мнению, это был венец азандийской культуры. — Как только она оправилась от шока, я обнаружил, что она прирожденная целительница. Поэтому, само собой, попросил остаться в отроге Врачевателей и помогать. Однако, — добавил он с легкой задумчивой усмешкой, — я бы все равно предпочел заполучить ту, хорошенькую.
— Зиллу, — кивнул Верховный глава.
Почему-то у него не было никаких сомнений в том, кого имеет в виду Эдвард. А ведь при мысли, что Эдвард посмел пожелать себе Зиллу, внезапно осознал Глава, в нем вспыхнула досада и даже самая настоящая злость: ведь очевидно, что… что? Не без неловкости Верховный глава признал, что непостижимым образом считал эту женщину, Зиллу, своей. Почему-то ему казалось — вот ведь странность! — что он ее прекрасно знает, как-то по-особому, и он бы ни за что не уступил никому из глав отрогов задачу ее допрашивать. Нет, нелепица какая-то. Так нельзя даже думать. Лучше в будущем предоставить беседовать с ней кому-нибудь другому (только не Эдварду). Однако он по-прежнему полагал, что следует оставить без внимания жалобу брата Уилфрида, что она-де нарушает вибрации, соблазняя призывников. Все-таки брат Уилфрид — фанатик. Да и с вибрациями все в полном порядке.
— Разумеется, я каждую ночь налагаю на их покои самые сильные охранные чары, — сказал он, чтобы снова сменить тему.
— Конечно, это очень предусмотрительно, — с сомнением в голосе отозвался Эдвард.
Глава
4
