– Нет, – заморгав невинными глазищами, тут же ответила я, и ведь сама себе почти поверила – это все годы практики сокрытия мыслей и эмоций под маской безмятежности, призванной сохранить спокойствие родной матери, давали свои плоды.
Кентанец даже бутерброд жевать перестал. Потом залпом допил горячий чай и встал с кресла. Я тоже вскочила и попыталась помочь пошатнувшемуся мужчине.
– Не трогай, – огрызнулся он и, взяв бокал и освободившуюся тарелку, медленно пошел к раковине.
– Давайте я. – И к чему вся эта жалость?
Я лишь хотела помыть посуду, потому что смотреть на то, как едва стоящий на ногах иноземец занимается домашними делами, моей выдержки сегодня не хватило. Но тут, совсем некстати, вернулась моя удивительная способность падать на ровном месте, и я, подвернув ногу, сдавленно ойкнув, врезалась в кентанца.
Мгновение, и я оказалась зажата между тумбой и иноземцем, подхватившим меня за локоть и не давшим свалиться на пол. Теперь его рука лежала на моей пояснице и слишком сильно прижимала меня к нависшему надо мной молчащему кентанцу.
Я, конечно, очень быстрая, но совсем не сильная. А руки кентанца все сильнее сжимали меня в кольцо, видимо, изображая смертельные объятия длиннохвостой саббои с планеты Мерой системы Луас созвездия Онтарио. Саббоя – змеевидный гигантский ящер с атрофировавшимися задними конечностями и сохранившимися недоразвитыми передними. Этот ящер, за неимением других способов, научился убивать жертву, закручиваясь вокруг нее тугими кольцами. А потом, уже неспешно, проглатывал ее целиком. И хорошо, если бедняга действительно умер…
Нервно сглотнула и, оторвав свой взгляд от широкой груди кентанца, в которую я сейчас едва носом не упиралась, подняла лицо, пытаясь рассмотреть, что там вообще случилось с «кошаком». И замерла, потому что «кошак» смотрел на меня каким-то уж совсем недобрым взглядом. Я не была девушкой неопытной. И разобраться, что к чему, труда не составило, но вот то, что сейчас происходит, в мои планы не входило. Мне нужна была эта работа, а значит, нужно было выпутываться из сложившейся ситуации.
Но на ум, как назло, ничего умного не приходило, не бить же своего работодателя по самому чувствительному… так я точно работу не сохраню.
А губы кентанца были уже в сантиметре от моих, я даже чувствовала их тепло.
Но иноземец вдруг замер, напряженно принюхиваясь. Потом скривился и отпрянул. Я облегченно выдохнула, ощутив свободу, и мгновенно оказалась на безопасном расстоянии от непредсказуемого и навсегда потерявшего мое доверие кентанца.
Тот все так же пристально смотрел на меня и время от времени втягивал носом воздух, от чего живо напоминал хищника на охоте.
– Жуткий запах, – наконец раздраженно выдал он.
…Не поняла. Это он сейчас мне?
Я оттянула толстовку и понюхала. Ничем не пахнет. Ну, может, немного стиральным порошком.
– Не старайся. Не почуешь, – кентанец вернулся к столу и устало опустился в кресло. – У тебя кто-то есть?
– Кто? – не поняла я.
– Мужик. Тот, с кем ты спишь.
Теперь настала моя очередь раздраженно рявкать.
– Нет. Нет у меня никого. А вам-то какая разница?
– И даже не встречаешься? – почти удивленно.
– Нет, – с вызовом уставившись в желтые глаза, ответила я.
– Странно, – задумчиво протянул иноземец. – Значит, скоро будешь. Тебя кто-то пометил.
– Что?! – Всю мою злость как ветром сдуло. – То есть как пометил?
– Как свою собственность. Ладно. Пора. Сумка на кресле в комнате. Сходи забери. – И, кивнув в сторону дверей, из которых он вышел, иноземец направил кресло в гостиную, оставив меня в одиночестве подбирать челюсть с пола.
Сходила за сумкой. И волоча ее по гладкому и оттого удобно скользкому полу, прошла сквозь кухню и вышла в гостиную. Кентанец ждал у лифта.
Нет, я знала, что значит «пометил». Такое бывало у некоторых особо древних рас, у которых животная составляющая преобладала над разумом. Встретив особь женского пола, вызвавшую интерес и влечение, самец помечает ее, оставляя на ней свой запах, давая тем самым понять остальным, что женщина занята, и навсегда. Но это какие-то далекие древние расы, при чем тут я?
В лифте спускались молча. Не то чтобы было неловко из-за того, что случилось на кухне у раковины. Совсем нет. Была проблема намного-намного больше. Меня кто-то пометил… Ненавижу мужиков. Земных, иноземных и особенно древних. Вот их сейчас особенно…
Три часа моей подработки прошли в штатном режиме и в абсолютном молчании. Я знала, что мне нужно делать, и делала. Хотя мысли мои были далеко от моих трудов. Мысленно я перебирала всех знакомых и малознакомых иноземцев, которые могли бы сотворить такое со мной. На ум пришел только доктор Уанпп. Но он ящеропод. Они вообще таким занимаются? Если да, то это вполне в его стиле. Подло и мерзко.
Уже намного позже, возле кабинета начальника охраны, после того, как проводила кентанца обратно и получила свои сто пятьдесят доунов, которые теперь лежали во внутреннем кармане сумки, я нервно отгрызала очередной ноготь, когда дверь наконец открылась.
