Небо на плечах

близко. Для меня, по крайней мере.

Откуда-то сбоку выползли два укуренных охранника и попытались мне помешать. Указал на них своим сопровождающим и больше уже ни на что не отвлекался — раз этот китаец был первым в списке Гольдштейна, значит, он действительно ценный специалист-вирусолог.

Придя в себя, Хун Хунли оказался вполне нормальным человеком. Правда, только после того, как мне на моем корявом китайском удалось его убедить, что я не его предсмертный бред, а сам он в ближайшее время не умрет.

— У вас всегда так весело? — спросил я его, проходя обратно через общий зал.

— Страх делает нас слабыми, — отозвался ученый.

Отконвоировав и представив китайца Гольдштейну, озадачился — как они будут общаться? К счастью, Хунли неплохо знал французский — и на фига я язык ломал, объясняясь с ним? Так что языковой барьер не стал помехой, и вскоре они уже резво грассировали о своем, забыв обо мне. Лишь бы с пользой!

Пушка отстрелялась ровно в полдень, напоминая о несгибаемости Питера. И вместе со звуком выстрела ко мне в кабинет ворвался Олег с одним из порученцев.

— Ваше превосходительство, на юге собралась толпа, движется к центру!

— Много?

— Навскидку — несколько десятков тысяч, — вместо испуганного рядового ответил Земеля.

— Собирай оставшихся гвардейцев и сам облачайся, — приказал я ему. — К арсеналу их подпускать нельзя!

— В своих стрелять?..

Я сосчитал до десяти, добавляя энергии в свой «шарм». Мой штаб не знал, что их спокойствие и работоспособность во многом зиждились на моей искусственно раздутой ауре. Иначе было нельзя — когда я начинал, на многих лицах читалось уныние и отчаяние. «Шарм» стал моей палочкой- выручалочкой и проклятием. Ведь теперь я не имел права даже на минуту бессилия, одним своим присутствием внушая уверенность и надежду окружающим. Павел Потемкин, мой отец, определенно был не лучшим человеком, но за его невольные уроки я сейчас испытывал к нему самую глубочайшую благодарность.

— Понадобится — будешь!

Пилот, повинуясь моей воле, сухо кивнул. Он был счастливчиком и не знал ту историю, что проходил в школе я-Георгий. Даже просто отчаявшаяся толпа была опасной, а уж вооруженная! Меньше всего я хотел бы пережить то, о чем читал лишь на страницах книг. Тем более что в наших обстоятельствах бунт был обречен на провал — идущий рука об руку с эпидемией, он будет рано или поздно подавлен.

— Какие лозунги у толпы? — обратился я к дрожавшему как осиновый лист посыльному.

— Не знаю, ваше превосходительство.

— Олег, узнай, я в гарнизон!

История, даже несбывшаяся, любит повторения, пусть и гротескные. Батальон кронштадтских моряков с частью гарнизона собрался на брусчатке Московского проспекта. А я с установленного на постамент катера (где ты, мой броневичок?) толкал им речь:

— Наш город как корабль терпит бедствие! Кричит SOS на всех волнах! И все мы прикладываем усилия, чтобы он не потонул! Работаем из последних сил! А кто-то этим пользуется и разжигает вражду! Я не допущу анархии во вверенном мне городе! И для этого мне нужны вы! Отважные и честные моряки и военные, верные присяге! Так встаньте же со мной на его защиту!

На самом деле я мог орать хоть: «Зенит-чемпион!» — слова значения почти не имели. Радиус облака силы растянулся уже на уверенную сотню метров вокруг меня, влияя на настрой собравшихся, внушая им уверенность и решительность. За что я потом буду расплачиваться страшной мигренью, потому что удерживать его было чертовски сложно.

— Мы не будем стрелять в своих!!! — раздался выкрик из толпы черных бушлатов. О, нашелся кто-то устойчивый к «шарму»!

— А я не призываю вас открывать огонь первыми! Более того, тот, кто выстрелит до приказа, будет расстрелян мною лично как смутьян и подстрекатель к бунту! Но я требую, чтобы вы как один встали за моей спиной и были готовы к любому приказу вплоть до самого худшего! Если вы сейчас промешкаетесь, засомневаетесь, эти «свои» сметут последний оплот порядка в столице! И вы, и я знаем, что это от отчаяния, но когда они начнут вешать вас и ваших товарищей на фонарях, принципиальность никому не поможет! Мы все здесь заложники эпидемии, и, пока не найдено лекарство, ни меня, ни вас не выпустят из города точно так же, как и их, и всех остальных, кто сидит сейчас по домам у постелей больных или трудится, обеспечивая жизнь города! Вакцина будет найдена, уже есть первые результаты, так давайте постараемся сохранить наш Питер таким, каким мы его все помним!

Спрыгнул с катера, давая возможность командирам построить личный состав. Особого времени на раскачку не было — нам еще следовало занять намеченные перекрестки.

Успели. Поредевший гарнизон перекрыл северные выходы с Технологической площади до того, как первые ряды митингующих появились в поле