— Начальник чрезвычайного штаба города. Майор. Герой. У него наград чуть меньше, чем у Сурадзе. Мой вассал. И лучший друг.
— Не говори ему, что мы с тобой…
— Не было ничего и никогда!
— Не было, — слабым эхом отозвалась она. — Ничего и никогда! — уже решительно закончила великая княжна.
Немедленно афишировать Ольгу как великую княжну и наследницу я не хотел по многим причинам, не только по тем, которые озвучил ей. Одна из них сейчас плыла в сторону Москвы. Одна плела сети вокруг трона и попутно имела зуб на меня лично. Как отразится поступок ее высочества на той истории, я не знал, а проверять не хотелось. Но даже не эти основные и сотни более мелких доводов повлияли на решение — за два дня только в меня стреляли уже восемь раз. Лишь единожды пуля прошла близко, забрав жизнь Гоши Большого, но моего невероятного везения у Ольги не было.
Теоретически император может мне простить смерть дочери от болезни. Да зачем себе врать — не простит! Сам, идиот, наболтал лишнего, не учел ее молодости и горячности! Маловероятно, что «тестюшка» цинично пожертвовал наследницей (хотя процентик все же на этой чаше весов я оставил, просто чтобы был, — с одним из их рода я уже имел случай ошибиться), и не потому, что я так верил в людей, но тогда ее побег как-то поумнее бы обставили.
Но даже так — не простит! Не сразу, так потом прикопает! Но здесь я еще побарахтаться смогу.
А вот если я допущу смерть Ольги от выстрела, можно пойти и самоубиться, а потом кремироваться. Помнится, Рогов что-то в таком духе предлагал, и это он только Милославского боялся. Я же на всякий случай еще и пеплом по ветру развеяться должен.
Пусть сидит мышью при Олеге. Потом можно будет и как-то обыграть данный факт, но это уже будет не моя забота. И вообще: вбили девке дурь в голову, упустили в Москве — их проблемы! У меня своих хватает!
Третий день моего правления, он же пятый с начала эпидемии, прошел в штатном режиме, если так можно выразиться о нашем положении. Никто меня не подрывал по тревоге, я даже успел немного ухватить сна.
Без накачки «шармом» чрезвычайный штаб заметно приуныл, но вскоре нашел себе новое развлечение: все с интересом следили за развитием событий между их начальником и его секретаршей. Внешне все было вполне пристойно и поставить парочке в упрек было нечего, но взгляды, которыми украдкой, как им казалось, они обменивались!..
Мне было стыдно перед Земелей, но, глядя на его счастье и на умоляющие взоры великой княжны, которой страшно нравился ее маскарад, я так и продолжал молчать.
Москва тоже молчала и о пропаже наследницы, и о предполагаемых арестах, а ведь, по моим расчетам, Митька уже должен был добраться со своими бумагами до Тихона Сергеевича. И что там сейчас происходило — бог весть! Но содержание идущих с интервалом в два часа докладов оставалось неизменным.
Во вторник начали умирать те, кто заразился в самый первый день и кого до сих пор держали на лекарствах. Пока что картина поменялась — загибались простые люди, но это всего лишь означало, что одаренные — а лично для меня это прежде всего Шаман, его жена Вика и Метла — следующие на очереди.
Все чаще мне приходилось включать «шарм», наплевав на последующую неадекватность. На совещании прямо на наших глазах свалился с приступом Коровкин, чьи голосовые связки я залечивал за эти дни, наверное, сотню раз. Его преемник не пришел на следующее — тоже заболел. По городу опять начались стычки и выступления.
Помня, что любой вирус в первую очередь поражает ослабленных, я при любой возможности накачивал великую княжну
А я все никак не мог пересилить себя и сказать другу, кто она. И другие, кто, несмотря на маскировку, ее узнал, тоже хранили секрет.
Во второй половине дня Земеля отпросился отдохнуть, а я направился в вотчину Гольдштейна — мне как воздух требовались хорошие новости! Я был согласен отдать им всю кровь до капли, лишь бы это помогло, готов был стоять над душой и ныть, угрожать, в конце концов!
Соломон Аронович встретил меня неожиданно радостно:
— Как раз собирался вам звонить!
— Неужели?! — Я даже затаил дыхание, боясь сглазить.
— Пока нет, — безжалостно обломал мои надежды ученый. — Хотя мы уже близки! Но у меня для вас другие новости — удалось кое-что понять о самом Fugiens Mortem. Это искусственно выведенный вирус.
— У меня уже давно нет в этом сомнений!
— Погодите, ваше превосходительство, не надо меня перебивать! Это искусственно выведенный вирус, но создал его дилетант! Fugiens Mortem нестабилен и…
