салатом.
– Для вас на кухне дежурит одиннадцатый «В», – улыбнулась она. – Сегодня на праздничном обеде оливье, мясо по-французски и песочный пирог. Добро пожаловать в Тринадцатый лицей!
– А знаешь почему их класс дежурит? – шепотом сказал Сеня Лере. – У них в прошлом году худшие показатели в параллели. Надеюсь, с нами такого не произойдет.
Оба снова посмотрели на Лешу: мол, не дай бог окажется, что ты в нашем классе.
Леша поковырял вилкой оливье в тарелке, выудив горошек.
Лера и Сеня уплетали за обе щеки.
– Бесплатная еда по праздникам, – Сеня погладил живот. – Это и правда лучшая школа России. А ты почему не ешь?
– Не хочется, – Леша помотал головой.
От вида оливье, залитого майонезом, его чуть не стошнило. Мясо по-французски выглядело ничуть не лучше – зажаренный кусок под толстым слоем майонеза с помидорами и луком.
– Мясо тоже не ешь? – Лера причмокнула. – Ты вегетарианец, что ли?
– Я не вегетарианец, – Леша еле сдерживался, чтобы не вспылить. – Я просто не ем майонез. Это вредно.
Сеня и Лера переглянулись и хмыкнули.
– А что ешь? – Сеня вытер губы, испачканные в майонезе, мясистой пятерней.
– Да всё ем. Овощи. Пасту. Мидии и другие морепродукты. Стейки.
Теперь эти двое гоготали, словно Леша рассказал уморительную шутку.
– Мидии! – ржал Сеня, стуча ложкой по тарелке с салатом. – Ты бы еще лобстеры сказал!
Леша хотел заметить, что лобстеры тоже ничего, но промолчал. Он смотрел, как под дурацким жилетом трясется большой Сенин живот, и раздражался всё сильнее. И когда Сеня в очередной раз повторил шутку про лобстеры, Леша схватил ложку, черпнул салата и, размахнувшись, метнул оливье в Сеню.
Он увернулся. С мягким шлепком салат приземлился на штаны мужчины, выбирающего булочку у прилавка.
– Упс, – пропищала Лера. – Кому-то попадет!
Леша стек под стол и украдкой стал рассматривать свою случайную цель. Высокий, нескладный, с длинными руками, похожими на мельничные лопасти. Интересно, злится? Вроде нет. В очках, лоб большой, волосы седые до плеч. Одет в мятую оранжевую рубашку, фиолетовые брюки и белые кроссовки. «Вот чокнутый профессор», – подумал Леша. Словно услышав его мысли, Лера сказала шепотом:
– Это Николай Витсель. Он ведет факультативные занятия по литературе. Говорят, у него стеклянный глаз!
Витсель взял салфетку и неловко вытер штаны, размазав пятно еще сильнее. Леше тут же стало стыдно: паршиво, наверное, оттирать майонез от задницы перед ржущими школьниками.
Выбросив салфетку, Витсель оглядел притихшую столовую. Внимательные глаза за стеклами квадратных очков задержались на Леше. «Какой стеклянный, правый или левый?» – подумал Леша. Левый глаз, мертвый, пустой, смотрел в одну точку.
– Меткий удар, – сказал Витсель, подмигнув правым, настоящим глазом. – Эти салаты не очень, да? А теперь возвращайтесь к еде, пока не пришел директор.
Взяв булочку, Витсель покинул столовую, словно ничего не произошло. Леша выполз из своего укрытия.
– Повезло тебе, – сказал Сеня. – Он не понял, что это ты.
«Нет, он понял, – подумал Леша. – Но ничего не сказал. Почему?».
Тем временем принесли пирог, который Мышкин всё-таки попробовал.
После обеда часть учеников ушли со своими классными руководителями, а Лешин класс отправили готовиться к завтрашним занятиям, объяснив, что их классрук еще не вернулся из командировки. Мышкин прочитал свое расписание – ему предстояло учиться в девятом «А» по профилю «русский язык и литература». В «Б» собрали будущих историков, а в «В» – географов. Каждый день – по шесть уроков, потом обед и вечерние факультативы по желанию. Вместе с расписанием дали бумажку. «Дорогой ученик! – прочитал Мышкин. – В лицее действует рейтинговая система. Баллы начисляются классам за успеваемость, участие в школьных мероприятиях и спортивных соревнованиях. В конце каждого полугодия лучший класс награждается поездкой в Санкт- Петербург. Участие в конкурсе поэтов – десять баллов. Участие в зимнем забеге – десять баллов…».
Последнее Леше понравилось. Бегать он любил, правда не зимой. А вот всякие конкурсы поэтов, фестиваль юных вокалистов «Золотая капель» и прочая самодеятельность нагоняла жуткую тоску.
«Просто так не отстанут, – злился Мышкин про себя. – Как же, светлое будущее! Перспективы! Ведущие мировые вузы!»
Он прошел в жилое левое крыло и поднялся на третий этаж. Ничего, как-нибудь справится, главное узнать, что случилось с отцом.
– Привет!
