хочешь. Свобода – главная ценность акабадора.
– Инсептеры и акабадоры – враги?
– Не совсем. Инсептерский дар, в отличие от акабадорского, передается по наследству. На самом деле инсептеры и акабадоры не должны быть врагами. Каждому инсептерскому роду принадлежит один город Эскритьерры. Хотя мы и называем Эскритьерру страной, каждый город существует автономно. Если эскрита вовремя не вернуть домой, в городе наступит дисбаланс, и он схлопнется, превратится в черную дыру. Исчезнет. Мы нужны инсептерам, чтобы этого не допустить.
– Тьма. В городе наступит тьма, – отозвался Леша, вспоминая Альто-Фуэго.
– О да. Тьма. Города не будет. Целый мир… умирает. Эскриты могут в среднем год находится в нашем мире, в Эль-Реале. Потом – всё. Но не все инсептеры с этим согласны.
– Почему?
– Они относятся к эскритам как к своей собственности, рабам. Многим всё равно, что прекрасные города, созданные их предками, умрут.
– Почему? Зачем вы это делаете?
– После поворотного момента назад дороги нет. Ты начинаешь чувствовать инсептеров, их особенный запах. А потом однажды ты попадаешь в Эскритьерру и… И всё! Ты пропал. Но дело даже не в этом…
– А в чем тогда? – затаил дыхание Леша.
– Эскритьерра – один из параллельных миров, существующих в нашей Вселенной. Когда кто-то из Эскритьерры оказывается здесь, это нарушает порядок вещей. Наш мир может разрушиться. Войны… Природные катастрофы – они случаются из-за нарушения баланса. Ты знаешь, что было катализатором извержения Везувия, Второй мировой войны? Нарушен баланс, наш мир страдает. Эскриты не должны быть здесь, они приведут нас с катастрофе. Не возражаешь, я дам тебе несколько книг об истории Эскритьерры? Ты ведь с нами?
– С вами, – шепнул Мышкин.
«Если это поможет спасти отца, то я, конечно, с вами», – добавил он про себя.
Once/Онсе
– Таким образом, к концу первого года обучения каждый юный акабадор должен уметь обращаться со стилом, быстро бегать на длинные расстояния и определять инсептеров по особому запаху, – прошептал Леша.
– Мышкин! Мышкин, а ну живо убери, что у тебя там под партой. Экзамен за тебя Пушкин будет сдавать? – раскричалась математичка, и Леша сунул книгу под названием «Акабадоры. Школа выживания» в рюкзак.
– Ну почему сразу Пушкин? – прошептал он. – Он, что, геометрию знал? Слушай, Анохин, а чем пахнут инсептеры?
Никита отложил циркуль и недовольно покосился на Лешу: мол, решал бы ты лучше задачу.
– Об этом нельзя говорить, – сказал он. – Каждый акабадор должен сам почувствовать запах инсептера и понять, кто перед ним.
– Ну скажи, тебе жалко, что ли!
– Ладно, – вздохнул Никита. – Знаешь чувство, когда зимним утром в деревне высовываешь нос на улицу, и пахнет холодом? Трескучим таким морозцем, свежим? Вот для меня это немножко похоже. Ты решать будешь или как?
– А я тоже чем-то пахну? – Леша оттянул футболку и осторожно ее понюхал. Воняло дезодорантом «Олд Спайс».
– Нет, – фыркнул Анохин. – Ничем. Ты теперь с нами, Мышкин, так что ничем не пахнешь. Расслабься.
После уроков они сходили в столовку и набили карманы всем, что можно было незаметно унести, не пролив и не просыпав.
– Кого ты все время высматриваешь? – спросил Никита, когда они лавировали в потоке школьников.
– Парня одного. Из одиннадцатого. Он мне передал сообщение от Быкова, а потом дверь столовой не закрыл. Ларисе влетело из-за меня.
– На четвертом этаже был?
– Был. Увижу – убью. Стой! – Леша потянул Анохина за рукав пиджака и спрятался за поворотом.
– Ты чего?
– Там Быков. Он всё папаше доложит!
– И правда, – Никита выглянул из укрытия. – Только не доложит, не ссы. Его Быков-старший не слишком любит – сплавил вон в интернат и знать не желает. Он не инсептер. Бездарный. Да а если и сдаст – что он нам сделает! Пока мы не на их территории, ничего.
– Он же из тебя тогда, в школьном дворе, чуть всю душу не вытряс! – удивился Леша.
– Потому что я сказал, что он тупица, – Анохин широко ухмыльнулся, и Леша, не удержавшись, толкнул его в плечо.
Когда сын Быкова ушел, болтая с приятелями, Леша и Никита перебежали в жилое крыло и закрылись в комнате. Никита засел за эссе по литературе, а Леша развалился на кровати и, пожевывая булочку с сосиской, стал изучать школьное расписание:
– Русская литература, зарубежная литература, русский, опять русский. И физика всего раз в неделю.
