счету, и принялась расхваливать его костюм, галстук и дорогой парфюм. Напиваясь, они давали волю рукам. Вивьен вспомнила, как впервые клиент коснулся ее ноги: он сжимал горячими сухими пальцами сначала колено, потом бедро, поднимаясь все выше. Она похолодела, но здесь это было в порядке вещей, и это и была ее жизнь.
— Здесь есть место, где мы можем уединиться? — спросил главный, его глаза были красными и влажными. Вивьен знала: до отключки ему оставалось минут двадцать.
Когда она, наивная и полная надежд, впервые пришла в «Лалик», ей предложили работу хостес — встречать гостей, разливать напитки, стоять у бара, покуривать невозможно длинную сигарету с серебряным фильтром под песни Дэвида Боуи — во всяком случае, так описывал все Мики, владелец заведения. Сначала ей даже нравилось быть Клеопатрой, вдыхать парфюмы, наряжаться, складывать чаевые в роскошную атласную сумочку в конце вечера — это помогало забыть детство в Клермонте.
Но постепенно ее рабочие обязанности менялись. Случайное прикосновение, излишне горячий взгляд, и вот ей уже недостаточно смеяться их шуткам и позволить сжимать свою руку. «Ты должна делать то, что он тебя требуется», — говорил Мики, и это было больше похоже на должностную инструкцию, чем на дружеский совет. Каждый раз, когда клиент уводил ее, она старалась забыть о страхе и делала то, что должна. Об остальном она не думала.
— Конечно, — сказала Вивьен, — быть может, хотите еще немного выпить?
— Ты заговариваешь мне зубы… — пробормотал он.
Она собиралась было ответить, но вдруг что-то отвлекло ее внимание. Боковым зрением она заметила фигуру. В отдалении, в одиночестве стоял мужчина.
Он выглядел так, что слова застыли на ее губах, благо ее собеседник был слишком пьян, чтобы это заметить. У незнакомца были светлые волосы, он был высок и красив, но главное — он смотрел на нее так, что у девушки перехватывало дыхание.
Вивьен хотела отвести взгляд, но ее будто тянуло к нему как магнитом. Она взяла себя в руки, предложила клиентам выпивку и, разливая, заметила, что руки ее дрожат. Мужчина не двигался и не сводил с нее глаз. Кажется, он был единственным трезвым в этой комнате. Он испепелял Вивьен взглядом, но не так похотливо, как это делали обычные посетители. Он восхищался ею. Оценивал. Девушка чувствовала этот заинтересованный взгляд каждой клеточкой своего тела, и это не было неприятно.
Она стала выбираться из-за стола. «Прошу прощения, мне нездоровится».
Поднимаясь, она чуть не перевернула стол, и компания взорвалась от смеха. Чья-то рука протянулась к ней, чтобы поддержать или усадить назад, — она не поняла, убегая. Раньше она никогда не бросала клиентов, это было запрещено. Но сидеть под этим палящим взглядом было невозможно. Это делало ее беззащитной. Он прожигал ее взглядом, будто видел ее израненную душу.
Только в гримерке она перевела дыхание.
Мики отдернул занавес.
— Что происходит? — гневно спросил он. — Тебе достался стол на пять кусков.
— Я знаю, прости. Я… мне стало плохо. Чуть не потеряла сознание.
— Ладно, давай, соберись. — Мики выдохнул горький сигарный дым и посмотрел по сторонам. — В любом случае можешь не переживать, я уже отправил туда Сэнди.
— Сэнди забрала мой стол? — это было неслыханно.
— Ага.
— Почему?
Мики вынул сигару изо рта.
— С тобой хочет встретиться кое-кто.
Вивьен знала, о ком идет речь.
— Кто он такой?
— То есть ты не знаешь?
Она помотала головой.
Мики внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Ну пойдем.
Он взял ее за локоть и повел через тускло освещенный коридор в свой кабинет. Не может быть, чтобы Мики не поговорил с незнакомцем, он лично встречал всех, кто приходил в «Лалик». Но что ему было нужно от нее? Почему-то ей казалось, что дело было не в том, зачем сюда приходят обычно. Мужчина выглядел слишком… дорого, чтобы просто хотеть уложить девицу, не зная ее имени.
— Скажи мне, кто это? — Вивьен было не по себе. В ответ Мики только приказал жестом поторопиться. Но она не унималась: — Ты так и будешь
