Она больше не могла притворяться. Нет, с ней не все в порядке. Нет, она не в норме. Нет, она проводила время за пределами замка не потому, что в это время года в некоторых комнатах сквозняк. На протяжении большей части своей жизни она изображала беззаботность, как будто хорошая мина при плохой игре могла привести ее к выигрышу. Она чувствовала усталость. С того самого вечера, когда произошла их с Джио ссора, она чувствовала усталость от всего. Она проснулась утром в сиреневой комнате, забыв, а потом снова вспомнив, что Джио нет рядом, и почувствовала такое изнуряющее утомление души и тела, что понадобились все ее силы, чтобы просто встать с постели. Доброта в голосе Адалины снова воскресила это чувство.
— Я так люблю его, — сказала она горничной, — но… — Она задумалась, что сказать, но решила говорить правду. — Но я
Адалина села рядом с ней. Она успела поработать в нескольких поместьях, в которых секретов было столько же, сколько и комнат. То, что счастья не дают ни деньги, ни положение в обществе, было правдой, она хорошо это знала. Хозяйка дома была кинозвездой. Но в то же время человеком.
— Она испытывает то же самое по отношению к вам, — мягко проговорила она. — Мы многое замечаем, Сальве и я.
— Тогда вы должны видеть, в какое посмешище она меня превратила.
— Вы не посмешище.
— Правда? — Вивьен вытерла слезы. — Мне не нужно было пускать ее в нашу жизнь. Нужно было сразу сказать: «Нет, Джио, я так не могу, я не могу делить тебя с ней!»
— А вы пробовали говорить со своим мужем?
— Да, — Вивьен всхлипнула, — и из-за этого я здесь. Он не может смотреть на меня после того, как я поставила его перед необходимостью выбора. Конечно же, он выбрал ее.
— Он так сказал?
Вивьен сглотнула.
— В этом не было необходимости.
Адалина притихла на минутку.
— Могу я говорить откровенно, синьора?
— Единственное, чего я сейчас хочу, — откровенность.
— Я думаю, вам стоит осознать, какой властью вы наделены в этом доме. Вы жена синьора Моретти. Он выбрал вас, когда женился на вас. Вы — главная женщина в его жизни, и, если уж говорить откровенно, вам нужно начать вести себя соответствующе, вместо того чтобы прятаться здесь с нами. Поступая так, вы позволяете сопернице победить.
— То есть ты согласна? — Вивьен повернулась к ней. — Ты согласна, что она вела против меня войну? Что мне это не показалось? Джио считает, что я сошла с ума, что я все выдумала.
— Я думаю, что дело касается вас и вашего мужа. При чем здесь она?
— При том, что она настроена против меня, — горько сказала Вивьен. — Она сделает все, чтобы разлучить нас. Она ждет не дождется нашего разрыва.
— Разве не это она видит сейчас?
Вивьен задумалась.
— Ступайте к своему мужу, — посоветовала Адалина, — вы любите друг друга, а остальное приложится. Ваша любовь не касается больше никого.
Вивьен снова посмотрела на свой обед. Ее больше не тошнило. Она взялась за ложку: вкус был немного странным, но не неприятным.
— Лучше?
— Кажется, — прошептала Вивьен и улыбнулась горничной.
Тем вечером Вивьен вернулась в замок. После разговора с Адалиной она задумалась. Слова горничной придали ей решимости не только вернуть себе позиции хозяйки Барбароссы, но и уверенности, что у нее появилась крепкая союзница, готовая встать на ее сторону. Адалина была подругой, которой ей не хватало, — мудрой, великодушной, обладающей терпением и интуицией. Вивьен могла полностью ей доверять. Она знала, что будет не просто сделать то, что она задумала, но с помощью Лили у нее получится.
Осталось лишь помириться с Джио. Поцеловать его, обнять и сказать все, что должна.
Странное чувство посетило ее у фонтана. Она остановилась, оперлась на камень и перевела дух.
Отливающая серебром рыба с открытым ртом глазела на нее. Ее всегда беспокоило, что вода не вытекала ровной струей из ее окаменевших губ,
