породу…
– Да нет, я имею в виду метод извлечения золота с помощью цианидного выщелачивания, – не дал ему договорить Фёдор. – Цианиды имеют свойство разрушать любые горные породы и минералы, высвобождая драгоценный металл. В качестве реагента используются соли циановой кислоты – цианиды натрия или калия. Этот метод в конце девятнадцатого века запатентовали шотландцы Джон Макартур и братья Форест.
– А при чём тут Витватерсранд?! – с удивлением в голосе сказал Ачагыров. – Это же так называемый метод кучного выщелачивания. Насколько я знаю, его стали применять относительно недавно, и самое неприятное – из-за высокой токсичности цианистых солей «куча» оказывает отрицательное воздействие на окружающую среду.
Закатов усмехнулся.
– Чтобы не загрязнять окружающую среду, следует выдерживать технологию: надо соблюдать меры безопасности, и, в частности, обезвреживать стоки. Так вот, этот метод изобрели именно для получения золота из конгломератов. Потом его стали применять для извлечения золота из других пород. А теперь без него никто даже не представляет процесс добычи тонкого и рассеянного золота.
Установилась тишина. Каждый думал о своём, возможно, перебирал в памяти более безопасные способы получения драгоценного металла.
– Кстати, на Ранде сейчас самая глубокая шахта, – прервал молчание Закатов. – Она пройдена по рудному телу до отметки более четырёх тысяч метров. За время разработки месторождения там добыли почти половину всего золота, извлечённого из земли. Это и правда настоящий монстр, какого ещё не знали геологи.
– А ты видел золото оттуда?
Фёдор утвердительно закивал головой. Подержать в руках самое древнее золото Земли он мечтал давно, но как это сделать – не мог даже представить. Утешало только то, что его видели немногие соотечественники. А потом случилось чудо: главный геолог управления привёз пару образцов золотосодержащей породы из служебной командировки в ЮАР и передал их в музей.
– Как я понимаю, Федя, Витватерсранд – это древняя россыпь. Обрати внимание – россыпь. Значит, золото там должно быть окатанным. А твоё золото совсем не проработанное, у него практически нет признаков, свидетельствующих о перемещении. Значит, делай выводы.
То, что сказал Ачагыров, Фёдор знал не хуже его, но, по разработанным им параметрам, музейное золото подходило именно к этому типу.
– Может, это не конкретно Витватерсранд, – сказал он, будто оправдываясь, – но то, что золото из древних образований – это факт.
Ачагыров развёл руками. В этом жесте выражался и нескрываемый интерес, и полное разочарование.
– Ну что я тебе скажу, Федя, проблема крайне интересная и, по-моему, очень перспективная. Есть смысл ею заняться, только в нашей партии ты её не решишь – мы золотом не занимаемся. Выход у тебя один: надо заинтересовать шефа, убедить в её важности. Он человек неглупый и прагматичный, я думаю, поймёт. Но для этого шеф должен увидеть, что это перспективное направление и у тебя уже есть какие-то наработки, которые позволят получить положительные результаты. То есть можно будет открыть месторождение нового типа, – уточнил он. – Ты должен как по-писаному изложить суть дела и при этом вызвать его интерес. Улавливаешь, о чём я говорю?
Фёдор кивнул, хорошо понимая, о чём говорит коллега.
– Если у тебя получится, шеф поможет выбить самостоятельную научную тему. Вот тогда, считай, тебе дали зелёную улицу в науку. Запомни, у Шурковского огромные связи. Потягаться с ним может только Федотов.
Основными критериями, которыми руководствовался Закатов при составлении своей базы данных самородного золота, являлись химический состав и проба золота. Кроме того, Фёдор разработал ещё около двух десятков различных характеристик. Среди них была морфология, плотность и всевозможные коэффициенты, учитывающие отношения содержаний разных химических элементов друг к другу и даже к их суммам и произведениям. Это позволило разделить всё имеющееся у него самородное золото на множество мелких групп, которые характеризовали разные месторождения. Вначале таких групп получилось не меньше проанализированных проб. Нередко получалось, что золото из одного и того же месторождения отличается различным химическим составом, из-за чего попадает в другую группу. В этом заключалась главная сложность, возникшая при систематизации. На это натыкались все исследователи, занимавшиеся подобной проблемой. Отсутствие жёстких параметров не позволило добиться положительных результатов.
«Нет двух, а тем более пяти или десяти месторождений с одинаковым типом золотин. Похожие есть, а одинаковых, так же как одинаковых снежинок, нет».
Это высказывание известного учёного Фёдор запомнил на всю жизнь и впоследствии сам убедился в его правоте. Разработав дополнительные критерии, он пошёл дальше всех: ему удалось добиться чёткого разделения золота из всех известных объектов. Теперь получалось, что любой образец золота с одного и того же месторождения, даже значительно отличавшийся по составу от своих собратьев, попадал в свою группу. Ошибка могла составлять ничтожные доли процента. Но введя дополнительные характеристики, ему удалось избежать их полностью.
Так Закатов создал первую базу данных самородного золота из месторождений Восточной Сибири. С её помощью он мог безошибочно определять образцы из разных объектов. Идея этой работы появилась не сразу и, как нередко бывает, поддержки не нашла. Только получив первые результаты, удалось уговорить начальника партии поэкспериментировать.
