Уловив ход его мыслей, Трёхпалый поднял на Эдуарда встревоженные зеленовато-карие глаза и нахмурился:
– Лучше подумай, во что вляпался
– Я не могу сейчас уйти. Наибы должны дать мне свой ответ. Да и Гайде…
– Ответ? – Похоже, Ярви готов был рассмеяться. – И что потом, а? Думаешь, они вот так просто сделают тебя или твоего дружка К'Халима новым каганом? Думаешь, что они дадут тебе войско, с которым ты сможешь вернуть Простор?
– Я…
– И как ты вообще себе это представляешь? Возьмёшь Восток огнём и мечом? Этого хотел бы от тебя твой папаша?
Эдуард не знал, что ответить. Он хотел объяснить, что это всё гораздо больше и значительнее, чем видит Ярви, но не знал, с чего начать.
– Впрочем, можешь не отвечать, потому что этого всё равно не случится. – Завернув в кусок полотна пригоршню фиников, он запихал их в сумку. – Они не станут делиться властью, смекаешь? Если мы не уйдём сейчас, здесь прольётся кровь. Много крови.
– Ты сгущаешь краски. Даже если кто-то из наибов будет недоволен решением остальных, он не посмеет поднять на них оружие. Да и потом, оазис для них священен.
– Готов поставить на это свою жизнь? Готов поставить на это жизнь девчонки?
Снаружи уже приближались голоса. Они звучали гораздо резче и громче, чем обычно. Ярви навьючил на плечо сумки, метнувшись в сторону проделанного им разреза.
– Ну, быстрее! – Он махнул рукой, призывая товарища присоединиться. – Ты идёшь?
– Прости, но… я не могу, – покачал головой Эдуард. – Не сейчас.
Скривив недовольную гримасу, Ярви кинул на Эдуарда прощальный взгляд, в который, казалось, хотел вложить какую-то мысль. В следующее мгновение он исчез.
Отдёрнув полог, внутрь вошёл К’Халим. Его сопровождали двое янычаров и незнакомый Эдуарду старик в полосатом халате поверх лёгкой полотняной туники, шитой голубой нитью и бисером.
– Где твой друг? – с порога спросил К’Халим.
– Я не знаю, – соврал Эдуард, сразу догадавшись, что речь идёт о Ярви. – Что-то случилось?
Пустынник показал короткий метательный нож, на котором ещё были видны тёмные пятна крови.
– Его видели у шатров наибов. Я не знаю, подслушивал ли он или собирался навредить кому-то, но, когда его пытались схватить, он убил одного из стражей и бежал.
Старик в полосатом халате разразился длинной гневной тирадой на языке кочевников.
– Он нарушил запрет, – продолжил пустынник. – Старейшины Аман-Мусмира вольны требовать справедливой кары.
– Понимаю, это их право, – рассудительно сказал Эдуард.
– Я думаю, что он может быть шпионом. – К’Халим убрал нож в просторный рукав. – Не знаю, кто его хозяева. Род Дювалей, служба короля или кто- то ещё, – в любом случае он опасен для нас.
Хотя однажды они уже обсуждали это, Эдуард всё равно никак не мог поверить словам пустынника. Ярви? Шпион короля? Что за вздор? С каких пор секретная служба прибегает к помощи разбойников с каторги? Эдуард даже не был уверен, что Секретная служба короля существует на самом деле. Зато он не сомневался, что татуировки у Трёхпалого были самыми настоящими. С другой стороны, действительно ли это было истинным лицом Ярви? Что знал он об этом человеке? Ничего.
– Если бы Ярви был прислужником Дюваля, он уже давно убил бы меня.
– Возможно, мы просто не знаем его планов.
– В любом случае я не видел его со вчерашнего дня, – вновь соврал Эдуард, надеясь, что это прозвучало искренне. – Это всё, зачем вы пришли?
– Нет.
К’Халим два раза хлопнул в ладоши, и под свод пустынного жилища вошёл смуглый юноша, сжимающий в руках длинный свёрток. Забрав ношу, пустынник протянул её Эдуарду:
– Дар моего отца.
– О'Кейла? – удивился Эдуард.
– Наследие войны.
Когда Эдуард развернул пыльные шкуры, его глазам предстал превосходный полуторный меч в ножнах чёрной кожи. Оружие не могло похвастать богатым убранством, но одного взгляда на плавно изогнутую гарду и замысловатую оплётку рукоятки хватило, чтобы понять: меч вышел из-под руки настоящего мастера.
– Он сказал, что ты неуклюже обращаешься с шамширом[5], потому меч королевства будет для тебя
