– Разве ты не рад меня видеть, Виктор? – Ангел шагнул к нему мимо ошеломленного Александра, рассеивая окружающий демона мрак.
Глаза служителя округлились, когда он понял, что посланник небес обращался вовсе не к нему.
– Почему ты не пришел раньше – тогда, когда она так нуждалась в тебе? – Голос Виктора звучал глухо, с неожиданной болью.
Мягкие крылья отгораживали их от всего мира и трепетали на теплом ветру.
– Я не отбираю жизнь и не дарую ее, – мягко ответил Константин. – Твоя любовь ушла с миром, Виктор. Это ты нуждался, не она.
– Так почему же… – осекся демон.
– Тогда ты желал смерти себе. А я…
– Не отбираешь жизнь. Проклятье! Я знаю… – Плечи Виктора дрогнули.
Переполненный воспоминаниями, так безжалостно нахлынувшими на него, мужчина не смог сдержаться. Сверкая на солнце, одинокая слеза скатилась по его щеке, падая на мягкую землю у их ног.
– Чего же ты жаждешь, Виктор? – повторил свой вопрос Константин.
– Я не хочу пережить своего сына, – прошептал едва слышно демон.
Дамиан, не веря своим ушам, отпустил Маргариту.
– Ты выжил из ума, отец?
Лефевр подошел к отцу вплотную, но Виктор только молча положил руки ему на плечи. Затем опустил голову и прижался лбом ко лбу сына.
– Отец!
– Как ты и говорил, сын. Тридцать – пятьдесят лет, – глухо проговорил Виктор.
– Я был идиотом! – Дамиан в гневе схватил отца за ворот рубашки. – к чему повторять это?
– Тридцать – пятьдесят счастливых лет, – настойчиво повторил мужчина.
– Нет! – замотал головой сын. – Только посмей, и я… я потрачу остатки жизни на то, чтоб исправить это. Я клянусь тебе! Я это сделаю!
– Глупый мальчишка! – выкрикнул Виктор.
– Весь в отца, – прорычал в ответ Дамиан. – На кого ты собираешься оставить все это? Ты сможешь спокойно уйти и не знать всей истории? Ты понимаешь, что никогда теперь не будешь одинок? Твой род не оборвется, и всегда будет тот, кто будет в тебе нуждаться… так же, как и я сейчас.
– Ты стоишь на святой земле, Виктор, – прозвучал голос ангела.
Мужчина отрешенно поглядел себе под ноги. Земля как земля… Неужели он смог ступить на святую землю? Но ведь каждый знал, еще со времен освящения базилики собора Нотр Дам де ла Гард, что это было невозможно. Невозможно, чтобы хоть кто-то из Майтреи ступил на эту землю!
– Твой путь на этой земле не окончен, – сказал Константин. – Спрашиваю еще раз: желаешь ли ты чего?
Сердце стучало так громко! Виктору казалось, что это слышно всей округе. Он смотрел на сына, и снова в груди что-то закололо, на этот раз рассыпаясь на тысячи осколков тихой радости. Константин тихо улыбнулся, проходя мимо, и опустил руку на плечо Виктора, тепло пожимая его на прощанье.
– Желать смерти? Дьяволу желать себе человеческой жизни? Не верю. Я не верю! Это лишь очередная игра! – Александр хотел схватить край одеяний ангела, но рука его поймала пустоту. – А как же я? Как мог посланник Бога явиться к проклятому существу, ни разу не ступавшему в храм Божий? Как?!
Константин обернулся к служителю, опуская свои белоснежные крылья. Свет вокруг него угасал. Как и прежде, посланник остался в потертом старом пальто и привычно спрятал руки в карманы.
– Не обязательно ходить в церковь, Александр, достаточно поступать по-божески, – проговорил Константин.
– Я не верю… я вам не верю… – зашептал мужчина, отмахиваясь от них руками и отступая.
– Порой можно увидеть ангела, только когда он повернется к тебе спиной. – Вероника подняла высокий воротник белого плаща, глядя на взъерошенного Константина. – Но будет уже поздно…
Она обернулась к своему шефу. Или уже к бывшему шефу? Так или иначе, ее это уже не волновало.
– Однажды я вернусь, Александр. И снова спрошу тебя, готов ли ты идти со мной, – улыбнулся ангел. – Удивительно, душа человеческая скрывает в себе невероятное количество страстей. Столь непостижимых, что все старания выявить причинно-следственную связь между характерами людей и их поступками могут оказаться затеей совершенно невозможной. Даже под самым злобным оскалом порой скрывается ранимая душа…
Константин медленно прошел по тропинке старого парка, и силуэт его растаял в золотом свете, только легкое перо кружилось на ветру. Вероника подставила руку, и оно мягко легло на ладонь.
Виктор окинул взглядом опустевший двор и заметил человека в белом, который, шатаясь, ошеломленно глядел в небо. Александр забыл об их существовании. Солнце слепило его, заставляло щуриться, слезы лились из глаз, но служитель так и стоял среди развалин.
Виктор подозвал к себе Маргариту. Девушка, до сих пор находясь под впечатлением последних событий, подчинилась, растерянно переставляя уставшие ноги. Ректор одной рукой взял ее кисть, разворачивая ладонью вверх, и, хмуро глядя на порезы, сжал свободной рукой край своей окровавленной
