Исследовательский корабль «Арго» и его капитан Михаил Кошкин – это, если выражаться юридически, одно лицо.
– То есть…
– То есть кораблём управляет не ИИ, а человек. Правда, немного виртуальный. Помните катастрофу «Меркурия»?
– Господи… – Морган отчётливо сбледнул с лица. – Конечно, я читал об этом, но не знал, что капитан корабля… то есть вы остались живы. Но как? Ваше сознание засунули в компьютер?
– Засунулся я в компьютер сам. Наш ИИ умер, а пассажиров надо было спасать. Пока чуланцы до рубки добрались, тело отчалило в лучший мир, возвращаться стало некуда. Такова вкратце моя история, Джимми. Надеюсь, вы воздержитесь от бестактных вопросов?
– Ну… – замялся молодой гений. – Во всяком случае, теперь я понимаю, почему о вас не известно широкой публике. Никто и никогда не слышал о человеческом сознании в компьютере.
– Да, я уникален. Вы это хотели сказать?
– Должно быть, вы слышали эти слова тысячу раз, – усмехнулся постепенно приходивший в себя Морган. – Вы привыкли относиться к ним скептически, даже с насмешкой. Но для меня вы… вы не просто одна из тайн военной базы. Вы единственный в своём роде.
– Каков бы я ни был, Джимми, прежде всего я капитан корабля и старший пилот. Если вам по каким-то причинам затруднительно общаться со мной как с обычным капитаном и пилотом, до вылета около двух часов.
– Ну уж нет, – молодой учёный нервно рассмеялся. – Вы подцепили меня на такой громадный крючок любопытства, и пытаетесь прогнать? Не выйдет. Наверное, вы тоже должны кое-что обо мне знать, сэр. Я человек науки, но я не только химик. Меня весьма интересуют и другие направления, в частности конструирование искусственного интеллекта. Возможно, мои познания в этой области не будут лишними.
– Возможно, – согласился я. – Но давайте отложим разговор на эту тему до лучших времён. Главное вы, надеюсь, уяснили?
– Вполне.
– Считаете себя способным работать в команде?
– Н-не знаю, – смутился Морган. – Хотите верьте, хотите нет, но до сих пор работал в одиночку. Даже лабораторные исследования проводил сам, не доверяя студентам.
– Вот это плохо, Джимми. Примите мой совет: не выпячивайте собственное мнение, причём по любому вопросу. В команде это не приветствуется. Вы специалист в своём деле, там вам никто не указ. Но когда речь зайдёт о совместных действиях – никакой отсебятины, слушаться капитана, то есть меня, как отца родного.
– Буду стараться, сэр, – без особенного энтузиазма ответил Морган.
– Кстати, сюда идёт первый пилот Том Бэйнс. Он ваш земляк и мой старый друг. Можете начинать знакомство с него. Незабываемые ощущения гарантирую, – последнюю фразу я добавил с добродушным смешком. – Привыкайте. Любой космический корабль – это замкнутая социальная система. Особенно «Арго». Мы уходим в неисследованный космос на полгода. Можно за это время стать членом дружной семьи, а можно надоесть друг другу до чёртиков. Вам решать, как вести себя, но учтите – с борта корабля бежать некуда.
– Это… сильно отличается от всего, к чему я привык, но я сделаю всё возможное, капитан, – похоже, гения проняло всерьёз.
– Диспетчерская вызывает «Арго», – в наш разговор – то ли инструктаж, то ли семейное напутствие – ввинтился жёсткий голос диспетчера. На голоэкране возникла его коротко стриженная голова.
– «Арго» на связи, – я решил не выключать динамики, пусть новичок осваивается.
– «Арго», доложите о готовности.
– Готовность номер два.
– Блокирую док. Даю предстартовый отсчёт… Капитан Кошкин, здесь присутствует человек, который настаивает на разговоре с вами.
– Кто он?
– Полковник погранвойск Валентин Кошкин. Разрешение командования мы получили.
Была бы у меня челюсть – отвисла бы до пола.
Валька? Здесь? Отец рассказал ему, или…
– Диспетчерская, дайте ему связь.
Сухое, костистое лицо диспетчера на экране исчезло. Возникла перспектива небольшой полутёмной комнаты со скудной – журнальный столик с лампой да стул – обстановкой. Человек в тёмно-зелёной форме офицера-пограничника нервно расхаживал по комнатке из угла в угол и был так погружён в свои мысли, что не сразу отреагировал на писк открытого канала связи.
Я на неуловимый миг почувствовал себя маленьким мальчиком. Валька… До чего же он на отца похож. Оба учили меня жизни – во всех смыслах этих слов. Оба защищали и прикрывали младшенького, пока сам на ноги не встал. Это не в кровь въедается, как поговорка утверждает, а в душу. Проверил на себе.
Так распереживался, что забыл сверстать себе виртуальный образ. Ну да ладно. Пусть братец полюбуется на моё настоящее лицо – картинку-то ему
