ремесленника, если он имел любую модификацию, и не мог получить звание выше магистрата в административной иерархии сектора, что сильно ограничивало возможности развития культуры имплантов.
С чистыми, теми, кто по каким-то причинам не успел, не захотел и не поставил себе имплант в тело, была совершенно другая история. Им была доступна вся социальная и административная лестница, их уважали во всех системах сектора и относились с почтением. Только чистый из класса Отрекшихся мог стать Консулом сектора Гердия.
Она чинно вошла в огромные ворота здания Сената. Каблуки звонко цокали по белому мраморному полу, разнося звук за высокие стеклянные колонны, в центре которых были голографические изображения выдающихся людей Старой Земли. В центре зала располагалось каменное изображение знака сектора Гердия: пять лучей, направленных вниз из верхней точки круга, где на каждом из лучей располагались пять окружностей – по две на крайних лучах и одна на центральном. Статую огибали две здоровенные лестницы, смыкающиеся на небольшом балкончике чуть выше. Поднявшись на второй этаж, Элиза Ромуа оказалась на внешнем круге зала сената. Отсюда по периметру располагалось множество лож для представителей сектора. Ромуа остановилась у центральной, расположенной напротив балкончика внешнего зала. Приложив руку к сенсору отпечатков, она вошла в небольшое помещение, располагающееся перед представительской ложей.
«Ты сильная», – посмотрела она на себя в зеркало, поправляя белые одежды и прическу. Медленно вдохнув, она открыла двери в ложу и вошла в зал. Её встретила нарастающая тишина. Шепот успокаивался: увидев прибытие Консула, представители в ложах стали утихать и рассаживаться по своим местам.
– Консул, – вежливо поклонился человек в очках, ожидавший Элизу в ложе.
– Сенатор Талон, – кивнула Ромуа в ответ и заняла место в кресле, расположенном перед небольшим экраном. Надев себе на ухо волновой декодер для усиления слышимости, она настроила частоту вещания и прочистила горло.
– Все получится, – тихо сказал рядом Талон, усаживаясь поудобнее в своё кресло и настраивая изображение. – Ты на главном экране. – Он нажал кнопку, и лицо Ромуа появилось на огромном экране над её ложей, а также отобразилось небольшим голографическим изображением у всех на панелях управления.
– Я приветствую всех, кто собрался сегодня в Сенате. Сегодня нам предстоит обсудить вопросы внешней политики. Наш сектор процветает и растет, и я рада видеть, что системы Морбул и Мобиус принимают активное участие в развитии дальних регионов сектора. – Ромуа обвела взглядом всех присутствующих. – Следуя опыту наших предков, мы понимаем, что каждой цивилизации нужно развитие, распространение идей, новые последователи и ресурсы. Система Мираж, – Ромуа вывела на главный экран весь соседний сектор и подсветила в нем указанную систему, – медленно разваливается от Песочной Язвы. Конфликт между чистыми и техами растет и может дорасти до гражданской войны.
– Какое нам дело до другого сектора? – выкрикнул кто-то из зала.
– У нас и так полно внутренних проблем, – начал один из сенаторов системы Морбул. – Связь между планетами Сигма-1 и Сигма-2 так и не была восстановлена. Никто не знает, что происходит в добывающей системе!
– Консул, при всем уважении, в пограничных системах Гиперон снова обнаружили пиратские синдикаты, – высказался сенатор системы Гиперон, Дориус Корр, который никогда не был сторонником Ромуа и считал её правление крайне неэффективным. – Чего вы хотите добиться от системы, полной песка?
– Я понимаю ваши опасения, сенатор, – сложила руки домиком Ромуа, – но не стоит забывать, что в системе Мираж находится множество сторонников сектора Гердия, которые не прочь присоединиться к свободному сектору и его людям.
– Мы не будем развязывать войну! – озадаченно скрестил руки на груди Дориус, и его поддержали многие сенаторы. В зале прошла волна шепота.
– Мираж нам не враг, – встала из-за стола Ромуа и попыталась успокоить зал, – мы не пойдем на кровопролитие, нет. Через полтора года состоятся выборы канцлера данной системы – и я прошу Сенат дать согласие на моё участие в выборах. – По окончании речи зал затих. Ромуа с тревогой посмотрела на Талона, нервно кусающего губы и наблюдающего за движениями сенаторов в ложах.
– Консул Ромуа, – поклонился один из присутствующих из системы Морбул, – Вильям Савинни, система Морбул. Кому перейдет право финального голоса в ваше отсутствие?
– Справедливый вопрос. Титул временного Консула на полтора года перейдет главнокомандующему армией Лазарусу Ватария, который будет подотчетен мне и моему первому сенатору Талону, пока я буду готовиться к выборам в системе Мираж. Выбор уже сделан, сенатор Вильям, я лишь прошу вашего согласия. – После этого зал затих, и у всех на экранах всплыло окно с возможностью отдать или не отдавать голос за данную идею. Кто-то голосовал быстро, резко нажимая на клавишу на экране, другие, задумавшись, сидели, рассматривая реакцию других сенаторов.
– Я бы не стал доверять командование Лазарусу, – обратился Талон к Ромуа, пока шло голосование. – Он не понимает, что происходит в секторе, не понимает политической игры.
– Лазарус укрепит границы сектора на случай, если оппозиционные группировки или синдикаты захотят захватить контроль в мое отсутствие. Плюс он подготовит отряд для укрепления влияния в системе, когда она станет нашей после выборов.
