Магония

Наступает черед ее родных.

Мама Азы: «Она болела, но хотела бы я вместо нее иметь здорового ребенка? Если бы этим ребенком был кто-то другой, то ни за что на свете».

Папа Азы: <не в силах произнести ни слова, мотает головой>

Мама Азы: обнимает его и дает ему листок цветной бумаги. Мне не видно, что на нем написано, но я догадываюсь, что это письмо с признаниями в любви. Судя по выражению его лица, Грета его выручила.

Илай: «В прошлом году мне подарили валентинку. Аза сказала, что она ужасная, а мне она понравилась. На самом деле Азе валентинка тоже понравилась, но она никак не хотела в этом признаться. Сейчас я подарю эту валентинку ей».

Илай достает конфетти в форме сердечек, и мы пригоршнями бросаем его в воздух. Осыпаясь, сердечки блестят и переливаются.

«Почему я не подарил Азе ни одной валентинки?» – думаю я. Я и не знал, что ей нравится конфетти. Я и не знал, что ей нравятся сердечки. Она бы меня засмеяла. Она бы сказала, что это сентиментальные сопли. Но, может быть, я…

Тревога грозит выплеснуться через край. Соберись, Джейсон.

Я выношу воздушные шарики – их несколько сотен. Создается впечатление, что мы вдруг оказались на детском утреннике и нам всем по пять лет. Только некоторые гости на этом утреннике мертвы.

Каждый берет по шарику и прикрепляет к нему записку. Еве эта затея не понравилась, потому что она против загрязнения окружающей среды. Пришлось искать шарики из биоразлагаемого материала. На короткое мгновение я чувствую, что все делаю правильно.

Дождь заметно усиливается. Часть шариков лопается, как только их отпускают, но остальные поднимаются в небо. Вот что меня всегда раздражало в воздушных шариках: у тебя в руках они большие, но стоит их отпустить, как они моментально становятся микроскопическими.

Мой шар гораздо крупнее всех остальных, потому что ему предстоит поднять в воздух толстое письмо в водонепроницаемом чехле. На самом деле это метеорологический зонд повышенной прочности, который я покрасил зеленым спреем, чтобы провести Еву. Я хотел, чтобы он как можно ближе подошел к космосу.

И тут…

Гром.

Молния.

Люди направляются к машинам, двигаясь настолько быстро, насколько позволяют приличия.

А мне-то куда идти? Аза лежит в маленьком ящике в земле.

Могила слишком маленькая, чтобы я смог туда залезть, поджать колени к груди и ждать, пока меня не засыплют землей. Но как после такого можно жить дальше?

Деревья гнутся от ветра, где-то поблизости на землю падает сломавшаяся ветка, а мамы, уже не церемонясь, пытаются увести меня с собой.

Я задираю голову и отпускаю веревку своего шара. В этот момент я замечаю проблеск чего-то…

…краешек развевающегося на ветру белого паруса и яркую вспышку света, мелькнувшую из-за туч. Я что-то вижу, я вижу тросы, угловатый нос.

Из туч к земле летит какой-то предмет, и тут я слышу голос Азы. Клянусь, я слышу ее голос.

Аза выкрикивает мое имя.

Глава 9 {АЗА}

– А за Рэй, – доносится до меня чей-то ОЧЕНЬ громкий голос. – Аза Рэй, просыпайся.

Я прячу голову под одеяло. Ну уж нет. Не буду я просыпаться; сейчас от силы пять утра, пускай потерпят со своими уколами. После вчерашнего происшествия, которое я помню урывками, голова болит и кружится. Да, вчера мне было паршиво, но такое уже случалось, и раз я все еще тут, значит, не так уж все и плохо.

Я спала как убитая (черный юмор никто не запрещал). Какое бы лекарство они мне ни вкололи, похоже, оно действует. Если бы меня попросили оценить степень боли по специальной шкале, я сказала бы «ноль». Такой ответ я не давала еще ни разу в жизни, ведь я хронический пациент.

Голос становится резким. Эта медсестра совершенно не умеет обращаться с больными: какая-то она чересчур громкая и визгливая. Я задираю одеяло еще выше.

– АЗА РЭЙ КУЭЛ. Пора уже тебе проснуться!

В меня тычут чем-то острым. Кровать качается.

Я нехотя открываю глаза и вижу перед собой…

Сову.

СОВУ В ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ РОСТ. Что? ЧТО? ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ ВЫСОЧАЙШЕГО КАЧЕСТВА.

Сова протягивает свои длинные желтые пальцы и притрагивается к моему лбу. Она недовольно щелкает клювом.