В мгновение ока появляются наши киты. Я и не подозревала, что они способны устроить такую сильную грозу. Под их свирепую песню из облаков над кораблем начинает идти ливень.
– ЭТО КАПИТАН ЗАЛЬ КУЭЛ! ГОТОВЬТЕСЬ К ЭВАКУАЦИИ!
Вдруг раздается мощный раскатистый удар, как при аварии на загруженном шоссе, и мостки, которые рострам удалось перекинуть на соседний корабль, ложатся на его палубу, а канаты выскальзывают у них из рук.
Вопреки указаниям Заль я выглядываю за борт. На палубе чужого корабля находится капитан, но что-то здесь не так. Приглядевшись, я замечаю, что он привязан к мачте. На палубе лежат бездвижные тела и распоротые мешки, из которых высыпалось зерно.
Что все это значит?
Следом я замечаю, что огонь полыхает не на корабле, а сбоку от него, в шлюпке. И никакого пожара там нет. Несколько секунд экипаж «Амины Пеннарум» пребывает в полной растерянности, а потом:
– ПИРАТЫ! – орет Дай.
БАМ! Из трюма чужого корабля с криками выпрыгивают ростры и магонцы. Все они вооружены.
Прямо передо мной с грохотом приземляется пират-ростра с ирокезом. В его черных волосах виднеются красные пряди. Он надвигается на меня со шпагой, и я с силой замахиваюсь своим единственным оружием – деревянной шваброй.
Я сражаюсь как бывалый воин, как будто это у меня в крови. Меня охватывает необъяснимое упоение.
Я никогда не болела, я всегда была воительницей.
Удар в районе виска – оглушительный треск, – и пират падает. Кажется, я его убила. Но через секунду он снова на ногах. С неистовыми воплями он подбегает к бортику и, обернувшись сорокой, спрыгивает с корабля.
Воздух наполнен криками и визгами. Повсюду летают перья. Пахнет костром. Сверху доносится свирепый вой. Подняв голову, я вижу, что парус пиратского корабля сцепился с нашим и дерет его когтями. Обе мачты согнулись, паруса скрестились и яростно бьют крыльями.
С моих губ срывается клич: «АМИНА ПЕННАРУМ»!
Моя команда вторит мне. Заль нигде не видно. Кругом сплошной дым, шпаги, перерубающие тросы, искаженные лица членов экипажа, превращающихся в птиц, взлетающие ростры с острыми когтями.
Дай размахивает топором. Повсюду мелькают луки со стрелами и поблескивают ножи.
Передо мной возникает высокая фигура. В панике я замахиваюсь шваброй, целясь ей в голову.
Это Дай.
– Вниз, Аза! – кричит он. – Это же швабра! Спускайся вниз, идиотка!
Он бросается с топором на одного из пиратов, но тот отражает удар своим клинком.
Я застываю на месте, и в следующую секунду на меня нападает новый противник. Он заносит надо мной кинжал, но в этот момент Джик хватает меня за волосы и оттаскивает в сторону. Кинжал рассекает воздух, и прежде чем пират успевает опомниться, на него с пронзительным воплем обрушивается Ведда. Она садится ему на плечи и начинает рвать его клювом.
Я пытаюсь добраться до трюма, но хаос сражения приводит меня в смятение: дым, звуки борьбы и смерти – все это уже слишком. Я ударяюсь о борт корабля и вскрикиваю, когда палуба уходит у меня из-под ног. Тяжело дыша, я хватаюсь за балку. И тут я вижу их. Штормовых акул с мертвыми, бесчувственными глазами. Живое воплощение мощи. Их шипящий свет слепит глаза. Я что есть силы бью одну из них по морде, она набрасывается на меня – и я сцепляюсь с сокрушительной белой массой с блестящими наэлектризованными зубами.
– Вниз, Аза, быстро! Укройся внизу! – Джик хватает меня и затаскивает на палубу. Перед глазами мелькают страшные картины: сражающиеся магонцы, брызги крови, раненый юнга. Его униформа обуглилась по краям ранения, кости вылезли наружу, а одно крыло почти отрублено и болтается, как на ниточке, на одном сухожилии.
– Огонь! – кричит Заль, и из недр «Амины Пеннарум» раздается пушечный залп, от которого судно содрогается. Гневно вопят пираты, со всех сторон сверкают молнии, и нос корабля медленно поднимается вверх.
Я отпускаю трап и съезжаю по палубе, пытаясь зацепиться за доски, за что угодно, но от крови все поверхности стали скользкими.
Никто не замечает, как я падаю, потому что остальным не стоит никакого труда удерживаться на корабле, ведь половина бойцов вообще не касается ногами палубы.
На короткий миг я снова переношусь в машину «Скорой помощи». Ярко светятся огни, «Амина Пеннарум» переворачивается, и меня охватывает чувство неизбежности.
Я соскальзываю с палубы
И
П
А
