— В этом случае придется ждать, пока группа армий «Север» введет свои основные силы в прорыв вдоль Волхова, и ударить ей во фланг. Что касается переброски войск с Волховского фронта на Западный, то начать его можно только после деблокирования города. Иначе противник успеет хорошо закрепиться на южном берегу Ладожского озера, и мы очень долго не сможем его оттуда выбить. А удерживая эту позицию, немцы сравнительно небольшими силами будут сковывать всю ленинградскую группировку наших войск, тем самым препятствую им проводить активные действия. Помимо этого, военная промышленность блокированного города не сможет работать на полную мощность.
Число погибших жителей блокадного города Куликов оглашать вслух не стал, и написав его карандашом на листке, показал только Сталину. Тот сразу вздрогнул, и вопросительно посмотрел на капитана.
— Возможно, еще больше, — тихо произнес Куликов. — Это только официальные данные.
Глубоко задумавшись, Сталин неторопливо прошелся по кабинету, и только побелевшие пальцы, сжимавшие чубук трубки, выдавали волнение верховного главнокомандующего.
— Борис Михайлович, можете забрать только одну дивизию из 4-й армии. Например, 316-ю генерала Панфилова, и до конца октября на большее не рассчитывайте. Вполне возможно, что нам даже придется посылать подкрепления на Волховский фронт. Товарищ Куликов, зачитайте нам рекомендации нашего агента.
Доклад, в котором были опущены многие детали, предназначенные только для верховного, капитан прочитал в полной тишине, но когда он закончил, все снова закрутилось. Жуков сразу же отбыл в штаб Западного фронта готовить подробные планы обороны, предварительно позвонив туда, и отдав некоторые распоряжения. Василевский добавлял на карту новые подробности предстоящего наступления. Шапошников спешно согласовывал с начальником тыла РККА Хрулевом планы материально-технического обеспечения предстоящих операций. Нужно было успеть к началу заседания ГКО, которое было назначено на шесть часов утра, и все очень спешили.
Сталин поморщился, и отвернувшись от присутствующих, потер глаза руками. С середины июня он почти не спал, но выспаться в ближайшие дни ему точно не придется. Сейчас перед ним на столе лежал отчет советского посла в Иране о беседе с министром иностранных дел Сохейли. Новости были нерадостными. Еще 16 числа иранское правительство обещало разорвать отношения со странами «оси», но официальное объявление о разрыве опять откладывалось на несколько дней. Это значило, что вывод из Ирана нескольких дивизий пока придется отложить.
— Товарищ майор госбезопасности, — позвал он Куликова, сразу дав понять, что его за заслуги повысили в звании, — пойдемте в другой кабинет. У вас еще много сведений, которые вы хотите мне сообщить.
Утро началось со звонка. Я стал искать ненавистный будильник, и только нащупав в темноте трубку полевого телефона, вспомнил, где и когда нахожусь.
Звонил комбат. Против обыкновения, сегодня Сергей был короток — Сашка, давай скорее ко мне, — и все. Видимо, ему действительно некогда.
Гадая, что же такого могло случиться, я быстро собрался, умылся холодной водой, и отправился к командиру, взяв с собой одного сопровождающего.
Около блиндажа, носившего гордое наименование штаба батальона, толпилось на редкость много людей.
— Получай пополнение — приветствовал меня комбат. — каждой роте по десять человек, но так как из твоей забрали двух водителей, то бери себе двенадцать. И поторопись, тебе я первому предоставил право выбирать. Остальные ротные ждут, а нам еще надо обсудить план сегодняшнего наступления.
Большинство бойцов пополнения недавно вернулось из госпиталя, и лишь небольшая часть были новобранцами, правда, успевшими пройти курс молодого бойца.
Быстренько отобрав себе солдат, я передал очередь второму ротному в звании лейтенанта. У третьего ротного, который был всего лишь младлеем, выбора уже не было, и мы вошли в блиндаж штаба батальона, в котором уже находилось несколько командиров.
Карта комбата, в отличии от моей, была напечатана типографским способом, хотя многие отметки были добавлены от руки. На ней было нарисовано несколько стрелок, ведущих от наших позиций в сторону железной дороги. Убедившись, что все вошли, Иванов начал зачитывать приказ.
— Нашему батальону вместе с приданной нам минометной батареей и артвзводом поставлена задача — голос Сергея сейчас был жестким и не терпящим возражений — Переправиться через реку Западная Двина, и наступать из района Фомино вдоль речки Грустенька в направлении станции «198 км». Исходные позиции для атаки — лес в 800 метрах юго-восточней станции. Здесь же находятся огневые позиции артиллерии. Задача артиллерии — подавить огневые позиции в районе станции и сопровождать атаку. Готовность к атаке — 10–00. Задача пехоты — во взаимодействии с артиллерией захватить станцию, и удерживать ее, обеспечивая свой левый фланг. Не допускать контратак противника с направления Сысоево.
Строго оглядев нас, и убедившись, что мы прониклись сказанным, комбат продолжал уже обычным человеческим голосом.
— По данным разведки, численность противника на станции не больше полуроты, хотя туда могут подходить эшелоны с подкреплениями, так что расслабляться не стоит. Другие батальоны нашего полка должны будут выбить противника из Соболева, продвинуться по дороге в двух километрах справа от нас, перейди железную дорогу, и овладеть селом Клюкуново. Слева от нас части 186-я дивизия выходят на рубеж Ново-Тихвинское
