душевное очерствление, и такой печатный орган послужит возвращению любви не только к ближним своим, но и к четвероногим друзьям, которых человек приручил, а теперь бесконтрольно вышвыривает животных на улицу. В результате долгих уговоров и дебатов Смычкин согласился участвовать, но без каких-либо сидений в редакции. Начали с того, что Смычкин придумал название газеты, с которым все согласились. И вот в Старой Качели вышел первый номер газеты «Собачья жизнь». Необычное название сразу привлекло читательский интерес, что у сотрудников Грин-пёса вызвало желание устроить подписку среди населения на данное издание.
Когда Гарик Милютин узнал, что Смычкин согласился сотрудничать с сомнительной организацией, занимающейся якобы защитой животных, он покрутил пальцем у виска и сказал:
– Ума нет, считай калека. Скажи на милость, на кой ляд тебе портить отношения с Юстинианом, а через него и с самим Председателем? Ты что не знаешь, на чьи деньги существуют эти организации? А ты им ещё и название для их газеты подсуропил: «Собачья жизнь»! Мы тут с Осей печёмся о тебе, в люди выдвигаем, а ты по природной глупости своей то и дело фортели выкидываешь, отчего весь наш труд насмарку.
– Одной зуботычиной больше, одной меньше, какая разница! – отмахивается Смычкин.
– Да уж. – ворчит Гарик. – С этим барышом находишься нагишом.
Происки недругов
Враги нередко приходили войной на Старую Качель. Они имели вышколенные регулярные войска, которые регулярно получали пинка под зад. Они возмущались и подыскивали доводы, доказывающие, что на стороне их противника всегда возникали обстоятельства, благоприятствующие им. Одни враги уверяли, что причина их проигрыша заключалась в том, что провалился лёд под одетыми в латы рыцарями, другие выражали недовольство болотами, в которых утонула их летучая степная конница, третьи всю вину валили на лютую стужу, которая прогнала их с почти что покорённых старокачельских земель.
– А кто вам велел до самых холодов топтаться около наших крепостных стен, – отвечали старокачельцы. – Вы же грозились за лето нас одолеть, вот и одолевали бы, а не торчали без дела до самой зимы.
Драться старокачельцы умели отважно, как говорится, по принципу: или тычинка вдребезги, или пестик пополам!..
Но враги не унимались. Они обвиняли старокачельских воевод в том, что они обманным путём поставили войска так, что солнце светило им в глаза и мешало разглядеть, с каким по числу войском им приходится сражаться. А результаты последней большой сечи вообще решили оспорить в международном суде, который сами и создали. Они заявили, что старокачельцы дрались нечестно, а с применением допинга.
– Какой допинг! – возмутились старокачельские военные адвокаты. – Не было никакого допинга.
– А сто граммов наркомовских перед каждым боем?
Возразить было трудно, потому что эти несчастные сто граммов водки фигурировали во многих сценариях фильмов, романах, песнях, написанных по следам той войны.
Принято было решение о пересмотре результатов победы, то есть, проще говоря, победу старокачельцам не засчитали, вывезенные по репарации ценности заставили вернуть прежним владельцам, а участников той военной компании дисквалифицировали на всю оставшуюся жизнь. Как говорится, победили не мытьём, так катаньем, а точнее не битьём, так капаньем.
Розыгрыш в утруске
Гарик нахально подмигнул женщине, которая пришла к Смычкину. Та покрутила хвостом и вышла из смычкинского номера и пошла с Гариком. Ося оставался недолго и вскоре ушёл к себе. Смычкин часа два искал подругу и Гарика, но бесполезно. На другой день Владлен говорит:
– Ты куда увёл мою Глашу?
– Послушай, старик, не задавай глупых вопросов. Лучше ответь: она у тебя ночевала?
– Ночевала, – нерешительно промямлил Смычкин.
– Ну и всё. Поимел сам, так поделись с другом.
– Какой ты мне друг? Друг называется, увёл бабу, да ещё в друзья набивается.
– Все друзья такие. Только не спорь, старичок. И, вообще, одному вопросу нельзя уделять столько времени и внимания.
На другой вечер Смычкин опять привёл женщину, и опять Гарик уже в присутствии Владлена нагло подмигнул даме. Та хихикнула и ответила тем же. Смычкин тут же подхватил её под руку и повёл к себе. Гарик громко захохотал вслед. Спустя пару минут он вскочил и быстрыми шагами направился в буфет, где уже сидел Ося, накупивший кефир, коржики, варёное яйцо и чай с джемом.
Гарик подошёл к другу:
– Слушай, – ткнул он Осю кулаком в грудь. Смычкин опять закадрил разведёнку. Давай похохмим.
– А как? – прекратив жевать, спросил Ося.
– Держит нас на хлебе и воде, а себе и даме он богатый стол накрывает с вином. Вот мы и вынудим его поделиться!
– Он же не пустит, когда с женщиной. Ты что, Владлена не знаешь?
– Пустит.
