следовало творчески применить гитлеровско-израильское наследие, но…
Молниеносно-ошеломляющую стратегию применили к нам. Как это ни горько сегодня писать, но к середине семидесятых мы поставили США с их союзниками в труднейшее положение.
Американцы понесли унизительное, бьющее по психике и подрывающее веру в себя поражение во Вьетнаме в 1975-м. Весь Запад был терзаем разразившимся в семьдесят третьем энергетическим кризисом. В семьдесят пятом в Хельсинки Запад подписал соглашение с СССР, признав итоги Второй мировой войны и русскую сферу влияния в Европе. Гонка вооружений казалась бессмысленной: русские легко парировали западные порывы с помощью ракетно-ядерной мощи и дешевых, асимметричных ответов. Мы могли делать оружие намного дешевле западного.
С точки зрения интеллектуально развитого человека семидесятых годов минувшего века США катились к бесславному концу. Когда Александр Хейг стал главнокомандующим силами НАТО в Европе, он посетил американские части — и схватился за голову. В них царили алкоголизм и наркомания.
«Состояние боеготовности военных подразделений было ниже принятых стандартов. Не хватало средств связи и транспорта. Командиры всех трех видов вооруженных сил США (армии, флота и авиации) редко встречались друг с другом и практически не обсуждали проблемы взаимной координации, не говоря уж о согласованных действиях во время учений, которые проводились все реже и реже.
… Во время инспекционной поездки на 6-й флот США в Средиземном море Хейг обнаружил среди матросов крайне слабую дисциплину и плохую подготовку. Более того, он был сильно удивлен и рассержен, когда в ответ на свою просьбу спуститься в трюм корабля один из морских офицеров посоветовал ему не делать этого, чтобы «не получить нож между ребер».
«Если бы Советы предприняли нападение, те американские силы, которые я увидел, с большим трудом могли бы отразить его», — вспоминал Хейг…» (ГарбузовВ. Н. Александр Хейг, или Три карьеры одного генерала. — М., Наука, 2004. С. 32.)
Наметился раскол даже в рядах НАТО. Европейцы стали с пренебрежением относиться к Америке. Когда Хейг вздумал инспектировать западногерманские части, немцы дали знать, что это нежелательно. Хейгу пришлось пригрозить скандальной пресс-конференцией, чтобы его допустили в немецкие полки и дивизии…
Я и сам, читатель, помню статьи в журнале «Крокодил» первой половины семидесятых. О том, как офицеры в США боятся заходить в казармы. И злые карикатуры. Например, новый шеврон для вооруженных сил США: крылатый шприц с героином.
И это было правдой: Америка отступала. Американская общественность, словно работая на Москву, нещадно оплевывала и охаивала армию и спецслужбы США. Доллар подвергался инфляции. Серьезные аналитики писали тогда, что дни его сочтены, а долларовая система похожа на туго надутый детский шарик, готовый лопнуть от малейшего укола. Экономику США терзал спад. Неудержимо рос государственный долг. Общество пребывало в унынии. С 1975 по 1981 г. американцы на фоне интенсивной деятельности СССР в космосе не совершили ни одного пилотируемого полета. Американские интеллектуалы и элита говорили о конвергенции: мол, США перенимают все больше от советской системы, а советская — от штатовской. Соединенные Штаты выпускали из-под контроля одну страну за другой: Вьетнам и Лаос, Эфиопия, Никарагуа, Иран. И янки с ужасом думали: «Если это происходит при дряхлом, шамкающем Брежневе на троне СССР, то что нас ждет, когда к власти в Москве придут намного более молодые люди?»
На слушаниях в Конгрессе в начале 1981-го Хейг, претендующий на пост главы Госдепартамента (МИД) США, говорил, что Советский Союз вступает в новую пору своей экспансии. Дескать, военная мощь СССР превращается из преимущественно сухопутной в глобальные наступательные армейские, военно- воздушные и морские силы, полностью способные поддерживать имперскую внешнюю политику. Борьба с советским империализмом, по словам Хейга, становится величайшим испытанием для Америки. Высказал он и большое опасение насчет того, что на смену дряхлым советским лидерам 1900-х гг. рождения придут молодые и энергичные вожди. Поколение, сформированное холодной войной. Мыслящее только категориями экспансионизма.
Затем Хейг скажет: «Каждую ночь я молюсь, чтобы Брежнев оставался живым и здоровым… по крайней мере до тех пор, пока мы догоним Советский Союз. Потому что если он неожиданно покинет свой пост, то придет кто-либо молодой, ожидающий за кулисами. Они (представители нового поколения. —
В конце семидесятых годов перед США с пугающей ясностью встал вопрос: либо они смогут опрокинуть Советский Союз, либо им придется впасть в жесточайший кризис, из которого можно и не выйти. США столкнулись с не менее жестоким вызовом, нежели в тридцатые годы ХХ столетия. Соединенные Штаты в ту пору должны были либо разрушиться изнутри, либо развязать Вторую мировую войну и выйти из нее главной выигравшей стороной.
К конце 1970-х годов Америка снова очутилась на грани краха. Либо удастся сломать русских в гонке вооружений — и затем сбросить военное бремя со своей экономики, либо упасть самим с кровавой пеной на губах. Либо удастся перебороть Советский Союз в холодной войне — либо Запад угодит в тяжелейший системный кризис. Либо долларовая система спасется, распространившись на огромные просторы СССР и Восточной Европы и «вскрыв» тамошние «сокровищницы» природных ресурсов, технологий, собственности и рабочей силы, либо доллару конец. А значит — конец и США в привычном их виде.
Либо США удержат власть над нефтяными резервуарами Земли — либо те перейдут под русскую руку.
И вот в таких условиях американцы решили: пойдем очертя голову на психотриллер. И все-таки сумели победить нас, избежав прямого военного столкновения.
По мнению уважаемого мною историка, профессора Андрея Фурсова, в семьдесят пятом Советский Союз одержал победу в классической фазе холодной войны. Политический класс США с Восточного (атлантического) побережья, дотоле господствовавший в звездно-полосатой стране, потерял власть. И чтобы победить Россию — СССР в следующей фазе противостояния, пришлось мобилизовать всю системную политико-экономическую мощь Запада, ядра капиталистической системы и наиболее развитых полупериферийных государств. Победу одержал уже глобализующийся Запад, единое ядро капсистемы, где военно-экономический потенциал Америки усилился технико-экономической и финансовой мощью бывших протекторатов США: Японии и Германии. Да и сами Соединенные Штаты в 1980-е стали Глобоамерикой — центром иного по своему качеству (по сравнению с 1945–1975 годами) ядра капсистемы. Не только государством, но и кластером, матрицей транснациональных корпораций. Возглавили Глобоамерику новые люди: южный и западный агрессивные отряды американской элиты. Тесно связанные с военно- промышленным комплексом, ТНК и глобальными финансами («военнопромышленно-интеллектуальный комплекс»), они и стали новым противником, который сокрушил нашу Красную империю.
К тому же СССР в тот момент истории вошел в острый системный кризис, и прежде всего — в кризис руководства. Случился «волновой резонанс»: сложились воедино и внутренний кризис, и некомпетентность господствующих групп советского общества. Выявилась их полная психоисторическая неадекватность современному миру и глубокий провинциализм мышления, которое затем под видом «нового» преподнесли всему свету. (Это о горбачевском «новом мышлении»!) Горбачев принялся сдавать мировые позиции — лишь бы сохранить власть, а также личное и групповое потребление на «нефтедолларовом» уровне 1973–1983 гг. А уж из этого вытекало прямое предательство вкупе со сговором между советской верхушкой и западными лидерами.
Ко всему этому добавилась идиотская внешняя политика Москвы, которая к началу 1980-х умудрилась выйти аж на три фронта противостояния: с Западом, растущим Китаем и мусульманским миром. (См. работу А. И. Фурсова «Мировые геополитические шахматы: чемпионы и претенденты».)
И все же автор этой книги уверен: ничего непоправимого в положении СССР начала середины 80-х годов не было. Все можно было изменить, отказавшись от неповоротливо-предсказуемой методы действия ради операций в духе психотриллера. Возможности у русских тогда открывались необычайные, дух захватывающие. О таких сейчас, в Эрэфии, только мечтать приходится.
Задачей СССР в начале 1980-х было продержаться полтора десятка лет максимум, измотать Америку
