не было. Где-то через час после выхода до них докатился гул от большого взрыва. Джо и ребята обернулись. Вдали, почти у самого горизонта, поднимался огромный дымный гриб…
— Похоже, они не умеют читать, — произнес Джо.
Глава 6
Долгими зимними вечерами
Бам! Бам! Бам! Ах! Бам! Бам! Бам!
Командор проснулся и посмотрел на дверь. Что-то мягко долбилось с той стороны.
Бам! Бам! Бам!
Командор оделся и подошел к двери. Возня с той стороны продолжалась. Командор, придерживая дверь, медленно отодвинул засов и отскочил в сторону. Дверь распахнулась, и на пол упала, прямо на большую мягкую задницу, молодая и, наверное, красивая девушка. Сверху на нее рухнул слипшийся с ней в экстазе часовой, уже на лету подставив руки под ее спину и затылок. Видимо, последнее движение было заключительным, так как оба застонали. Командор подождал, пока эти конвульсии прекратятся.
— Ну что, оба кончили?!! — рявкнул он.
Часовой вскочил, судорожно натягивая брюки, получалось у него плохо, так как выступающие части тела мешали. Девушка ойкнула и попыталась одновременно встать, прикрыться, одернуть юбку и сжать колени, и в полусогнутом состоянии выскочила за дверь. Часовой ринулся за ней.
— Стой!!! Куда?!!
— Виноват! — вытянулся по стойке «смирно» часовой.
— Сам вижу. Вам что, трахаться негде? Утром доложишь караульному, пусть отправит вас в баню, заодно и помоетесь, а потом на остров в заливе, вышку достраивать. Поживете недельку вдвоем, может, и остынете… Марш отсюда!
Часового вынесло из комнаты, дверь захлопнулась, из-за нее донесся громкий хохот, скорее даже гогот. «Эх, молодежь. Тут небо падает на землю, а им хоть бы что… Постой-ка, это я сам себя в старики, что ли, записываю?» Сон прошел, ложиться расхотелось. За окном уже светало, и Командор присел к столу, решив дожевать оставшиеся пару кусков мяса и припоминая вчерашнее собрание.
Народу пришло много, и говорили долго. Сначала Командор коротко рассказал о битве за пароход, и все помолчали, помянув погибших, затем после представления мировых судей состоялся быстрый показательный суд над заключенными. Всех их приговорили к общественным работам на соляном складе, пока весь его не расчистят, после чего их судьба передавалась в ведение Командора. Юристы огласили совместное решение о выборе старост на народных сходах и их представителей в Руководящем Комитете во главе с Командором. Андрей внес предложение о назначении Командором в каждое поселение военного коменданта с целью обеспечения безопасности и подготовки военного резерва. А как объяснил потом с глазу на глаз Командору — и для присмотра за старостами с их «народной» демократией. В целом комендант с небольшим военным отрядом и поддержкой верных людей мог бы легко взять власть в свои руки, захватив старосту и его сторонников. Андрей сослался на то, что схема со старостой и военным комендантом уже работает на пасеке. Народ, или не поняв подвоха, или в ожидании ужина, легко согласился на это решение. «Да еще бы они возражали, — подумал Командор, — когда на столе два бочонка медовухи, а собрание оцеплено вооруженными людьми…» Кто-то предложил назначить Командора президентом, но после бурных обсуждений решили, что не в названии дело, и звание Командора оставили всем текущим и будущим руководителям. «Лет через двести будут говорить Командор Первый, Основатель… А как же его звали? Командор…»
Затем Андрей взял слово и ознакомил собравшихся с пищевой проблемой. Рыбы и мяса было достаточно, но зерновые и овощи заканчивались, оставался только неприкосновенный семенной запас. Хлеба не было совсем, правда, выручали камышовые лепешки. Медики предложили собирать хвою и сосновые шишки для изготовления отваров, а скауты приволокли кедровые орехи из недавно найденной рощи. «С голоду не помрем, но зубы повываливаются», — думал Командор. Дисбаланс в рационе народ воспринял спокойно и согласился на жесткий контроль и пайковое распределение. Командор заверил, что в следующем году, как только станет полегче, излишки можно будет оставлять у себя и менять в обменных лавках, которые предполагалось уже к весне открыть в каждом поселке. Это же относилось и к остальной продукции — мехам, инструменту, оружию, — а также рабочей силе. В первую очередь надо было обеспечить всех зимней одеждой и обувью… Поскольку финансовая система отсутствовала, предлагалось все мерить в затраченных на изготовление часах. Также любой желающий мог предложить в обмен на понравившуюся вещь отработать у ее владельца оговоренное количество дней за кров и пищу. Единственное, что Командор запретил сразу и навсегда, — срок пребывания у одного владельца не мог превышать полгода, обмен работниками запрещался. «Хотя тут тоже есть свои дырки, — уже позже продумывал свои запреты Командор. — Человек может наняться на лето к крестьянину за мешок зерна, потом на зиму перейти на лесоповал, за десяток бревен, потом снова к крестьянину… Надо будет посадить какую-нибудь умную голову просчитать систему».
