— Ясно… Прапор, зайди ко мне после ужина, — распорядился Командор, чем сразу испортил тому аппетит и вообще отбил всякое желание сидеть за столом.
Зрелище, открывшееся любому, кто рискнул бы после ужина заглянуть в комнату Командора, могло бы привести к предынсультному состоянию. Даже бывалый прапорщик, пережевывающий молодых лейтенантов запросто и не пасовавший перед залетными генералами, впал в ступор и, застыв по стойке «смирно», что за ним не наблюдалось уже лет десять, ел глазами начальство. Догадаться о причине «монаршего» гнева было несложно, тем горше было осознавать себя проштрафившимся пацаном-новобранцем.
— Свиньи! Для гостей держим! — Командор ходил по комнате от стены к стене, как разъяренный тигр, только что хвостом не размахивал. — Ничего, что у нас в городе дети голодают?! И майор ваш, тоже хороша, хоть бы слово сказала!.. Я просто офигеваю с вашей простоты!..
Прапорщик мерно подворачивался на полкорпуса, сопровождая взглядом командорский «маятник».
— Сколько у вас свиней? — Командор резко остановился, прапорщик, не успев завершить поворот, щелкнул каблуками.
— Двадцать штук, два борова, остальные свиноматки. Пятнадцать поросят… Нет, четырнадцать…
— Охренеть! Свинарей сколько?
— Двое.
— Значит, так! Чтобы ни одна щетинка с них не упала! Привлекайте гражданское население, расширяйте свинарник до фермы. Поросят, как подрастут, в клетки, обложить соломой, чтобы не замерзли, и на тачках на юг, на Пасеку, там крестьяне могут их выходить, и в замок, мы их агроному передадим. Следующий приплод делим на всех поровну.
— А через реку как же? — осмелился спросить прапор.
— На руках перенесете или в носилках, чтобы не упал ненароком. Мост двоих выдержит. Надо будет — усилите. Еще вопросы есть?
— Никак нет, разрешите идти? — Прапорщик понадеялся, что разгон уже закончился.
— Свободен, — отпустил его Командор и крикнул уже вслед выходящему в дверь строевым шагом прапорщику: — Радиста ко мне!
В дверь постучали.
— Кто там? Заходи.
В комнату вошли два альпиниста.
— Сигнал стал сильнее. И погранцы говорят, что видели примерное место падения.
— Да, я в курсе. Только нам придется найти лодку, если озеро не замерзло. — Командор передал рассказ прапорщика.
— Озеро ладно, переправимся, — обрадовался один из парней, — главное, что на сушу упал. Раз пожар был, значит, топливо горело. А сигнал идет, оборудование цело.
— Разрешите? — В дверь заглянул сержант-пограничник.
— Заходи, — ответил Командор. — Ты радист?
— Так точно.
— Как твои железки, целы?
— А что им будет-то. Надо только дизель запустить, электричества нет. А мы солярку сейчас на юг таскаем, так не заводили давно…
— Оставьте немного для дизеля. Найди мотористов и проверьте, чтобы работал, утром нам понадобится рация.
Посреди ночи вдалеке затарахтел дизель, лампы под потолком загорелись вполнакала и потухли, дизель смолк. Утром выяснилось, что за ночь навалило снега и лес стал непроходим для пешего. Прапорщик выдавал всем легкие камуфляжные меховые куртки и широкие лыжи. Командор решил, что неплохо было бы провести на складах ревизию…
— Ты, прапор, не обижайся за вчерашнее, просто иногда на такую тупость нарываешься, что хочется рвать и метать. Особенно когда понимаешь, что мог бы давно исправить ситуацию.
Прапор фыркнул:
— Этих свиней все равно на всех не хватит…
— Так разводить будем! Ты что думаешь, я их на убой забираю? — Командор действительно удивился прямолинейной военной логике, как уж тут не вспомнить про одну извилину и ту от фуражки. — Ты же хваткий мужик, неужели не понял, что это не просто прогиб перед начальством, а, возможно, спасение колонии от голода в будущем. Мясо, кожа, щетина, сало, кости, кишки — это же практически безотходное производство. Навоз на удобрения. Полгода, и у тебя свиней станет вдвое больше, через год — вчетверо. Еще будем продавать на экспорт… Так что готовься стать миллионером. Может, у местных где и корова в сарае стоит?
— Нет, коров нет, я бы точно знал, — опроверг предположение прапорщик, вроде бы уже начавший обдумывать разнообразные «свиные» комбинации.
Дизель исправно стрекотал в своем боксе, а Командор с альпинистами сидел у радиста. Оборудование было стандартное, военное, тяжелое и
