– Конечно, Илья, – решительно кивнула Скада. – Можешь на меня положиться. – Инопланетянка нервно одернула новенький камуфляж. Единственная славя с имперскими знаками отличия на весь батальон… Форма и коса намокли под дождем, плечи поникли, стоит как мокрый нахохлившийся воробушек, ежась на порывистом ветру. А ведь до няша это была гордая и сильная девушка, настоящий боец. Илья снова почувствовал чувство стыда перед Скадой. Он же хотел как лучше, а все равно вырисовывается что-то некрасивое. Вот почему у него всегда так? Дурак ты, а не батька-атаман, господин центурион.
Ладно, подумаем об этом потом. А сейчас отставим рефлексии, запросим у Снао и разведчиков обстановку и начнем выдвижение. Пора. Угрозы пока не чувствуется, Одонат далеко.
Первый бой на берегу реки состоялся, когда до руин оставалось метров триста, и прошел без потерь, благо все были к этому готовы, да и какой- никакой опыт имелся. Всегда бы так. Снао предупредила, что чувствует впереди чужую энергетику, но профиль сигнала невнятный, не похожий на сложную мозговую деятельность. Илья долго думать не стал – приказал остановиться, развернуть пулеметы и «улыбки», а затем дать несколько очередей по торчащим на берегу обломкам, похожим на полуразрушенные каменные сторожевые башни. Друзей там нет, чего стесняться? Расчет оправдался – этим он спровоцировал атаку тварей, как и хотел.
Местный одонат змеям предпочитал огромных, размером с кавказскую овчарку, пауков. В лесу или в заросшем высокой травой поле с ними было бы справиться тяжело. Но днем, на открытом песчаном берегу реки, пусть и под дождем – никаких проблем. Отличная цель для гранатометов, тяжелых импульсников и автоматического оружия. Хрупкие они, паучки – лапки тонкие, взрывной волной их отрывает в два счета. Всякие выступающие педипальпы и хелицеры подгорают от жара «улыбок» мгновенно, брюшки пробиваются пулями навылет. Или что там у пауков есть? Илья не энтомолог, Илья практик. Со змеями было сложнее, змеи удар держали лучше. Пауков же убийственный огонь в упор буквально растерзал на части. Сколько их там было изначально, центурион не считал, может сотни три или четыре, но до передовых мастер-ножей добежал хорошо если десяток. Который был принят в ножи успевшими подготовиться ленааа и не прожил и десяти секунд. Компьютерная игра какая-то, одно слово. С противником, который ничего не понимает в тактике и прет напролом.
– Образцы потом соберем, – махнул рукой парень на воняющие горелым трупики. – Осматриваем руины, ищем дверь, лезем вниз.
– Принято, – коротко отозвалась первой Ллейда. С тех пор как батальон перешел под крыло Лены, вес командира разведчиков в батальоне вырос, а Сфео оказалась немножко в тени. Вот и сейчас главная помощница держится рядом с Ильей и все больше помалкивает. Ее славь мало и все раздерганы по взводам. А Ллейда словно выше ростом стала. Вот и думай, господин центурион, это нормально или с этим надо что-то делать? Так сразу и не скажешь…
Ведущий под землю коридор обнаружился у самой воды, рядом с на удивление неплохо сохранившимся каменным причалом с широкими ступеньками. Только в этот раз металлическая дверь была не круглая, а квадратная, а так все похоже. И проплавлять проход «улыбкой» не стали. Это и в прошлый раз зря делали, что у Ильи взрывчатки мало? Пары килограммов должно хватить.
– Маша, Дима, тащите пару брусков ТС-5, приказал Илья. – Попироманим немножко.
– Командир, разреши сейчас попробовать «рассекатель», – вмешалась Ллейда. – Интересно знать, возьмет он эту дверь или нет, – с любопытством сказала инопланетянка.
– Ну давай, – парню самому было интересно посмотреть на чудо-оружие ленааа, два экземпляра которого пожертвовала батальону Лена. «Улыбки» он уже видал.
Собирали оружие ленааа минут пять. Было оно похоже на маленькую низкую безоткатную пушку с очень длинным конусообразным стволом и обслуживалось расчетом из двух мастер-ножей, которые никому пояснений не давали. «Улыбка» Илье нравилась больше – компактнее и удобнее на первый взгляд. Рассекатель на вид более громоздок и тяжел, кроме того, у него было много каких-то мелких деталей, трубочек, вставных блоков. В полевых условиях с «улыбкой» работать проще.
Но действие оружия ленааа центуриона впечатлило. По команде «огонь» установленная в трех десятках метров от входа установка басовито зажужжала, как оголенные провода под огромным напряжением. Резко запахло озоном, уши слегка заложило, как при перепаде давления, а потом раздался резкий хлопок. Смотрящий на дверь Илья сначала решил, что у него что-то со зрением. Металлическая пластина вдруг пошла концентрическими волнами, как водная гладь пруда, в который бросили кирпич, а затем расплескалась в стороны. Даже не так. Скорее разлетелась на мелкие осколки и осыпалась вниз, как фарфоровое блюдце, по которому ударили молотком. В проеме остались лишь неровные осколки металла по краям ведущего вниз хода и груда металлического лома на пороге.
– Можно заходить, все получилось, – сказала Ллейда. – Правда, мощность потребовалось вся, без остатка. «Рассекатель» придется разбирать и менять зарядный блок на новый.
– Горячо же? – осторожно спросил Илья, показав на получившуюся дыру.
– Нисколько. Металл не расплавлен. Для работы «рассекателя» используется иной физический принцип, чем у оружия славей, – пояснила Ллейда.
