– Какой? – Кир не сразу выбрался из своих раздумий. – А, серьги! Ну, ты имеешь право принимать что угодно от кого угодно.
А что он еще мог сказать? Что принимать подарки от посторонних богачей неприлично? Так почем ему вообще знать, что тут прилично, а что – не очень.
– Да нет же! Просто это комплект. Считается, что украшения из одного комплекта, если попадают к разным хозяевам, ослабевают. А еще, что они стремятся воссоединиться. И владелец не должен этому мешать… Эти серьги привезли уже давно, и будь у меня достаточно денег, я должна была бы их выкупить. Заполучить при первой же возможности, понимаешь? И если кто-то предложил их в дар, я не могла отказаться.
– Тебе не обязательно оправдываться и что-то мне объяснять, – буркнул Кир.
Рада вспыхнула и ускорила шаг. Всю остальную дорогу она молчала.
– Письмо тебе! – объявил Махагрон, когда они вернулись, и протянул пухлый пакет.
Из Сарегона. Это хорошо. Рикс перед отъездом обещал отвечать на все вопросы, и теперь Кир ждал одного – очень важного – ответа.
Рада незаметно проскользнула в свою комнату. Кир поднялся к себе.
Он вскрыл конверт. Сверху лежало письмо от отца: скупые строчки о том, как он рад, что у Кира все в порядке, краткий пересказ последних событий в Марвилле и пожелания успешной работы и серьезных открытий. Кир отложил письмо в сторону. Он еще вернется к нему и перечитает.
На душе скребли кошки. Все-таки зря он так с Радой. Похоже, она и сама была не в восторге от того, что пришлось принять подарок. Но кошки тоже могли подождать.
Кир вчитывался в строчки, написанные мелким, аккуратным почерком Рикса. Не то, не то… Важный вопрос был один. Только Киру почему-то не хотелось, чтобы Рикс знал, что именно его интересует, а потому он добавил к важному вопросу полтора десятка менее важных и, прямо скажем, совсем не важных. И теперь приходилось пробираться между биографиями знаменитых соотечественников, биржевыми ценами, математическими формулами. Кроме прочего он затребовал и биографию Аэрис – все, что удастся найти, с самого детства. Но и эти несколько листков он отложил – к отцовскому письму. Изучит позже.
Вот! Нужный и важный вопрос.
И лаконичный ответ.
Кир задумался. Конечно, можно убедить себя, что видение, в котором Рикс рассматривает отпечатавшуюся на признании Маты карту, было лишь игрой воображения и к реальности никакого отношения не имеет. Но вероятность этого крайне мала.
Так что либо речь идет о каком-то совсем секретном расследовании, в которое Кира не посвящают, либо Рикс ведет двойную игру. Как бы то ни было, он врал, а следовательно, верить ему – единственному, кто сейчас связывает Кира с родиной, нельзя.
Теперь Аэрис. Ого! Она унаследует одно из самых крупных состояний в Сарегоне… Была болезненным ребенком, и первые три года жизни к ней допускали только врачей… Отец умер рано. Мать коллекционирует редкости. И еще, и еще… Куча разрозненных, мало что значащих фактов. Вплоть до списка статей в студенческом журнале. А вот, например, о том, встречается ли она с кем-нибудь, ни слова!
Кир отложил пакет в сторону. Завтра перечитает внимательно еще раз, а потом сожжет.
Он ворочался и не мог уснуть. Что-то было не так. Какая-то мысль крутилась, но не давала ухватить себя, словно хорошо знакомая формула, которая никак не желала приходить в голову.
Ну конечно! Кир подскочил на кровати. Он задал шестнадцать дурацких вопросов, но получил только пятнадцать ответов.
Кир снова схватил письмо и начал торопливо перебирать ответы, судорожно силясь вспомнить, о чем именно спрашивал Рикса. Разумеется, никаких копий или шпаргалок своего послания он не оставил – секретность, чтоб ее!
Вопрос – ответ, вопрос – ответ, и еще, и еще…
Неужели?! Кир перелистал всё, чтобы убедиться: именно этого ответа нет. Что бы это значило? Пунктуальный и скрупулезный Рикс ошибся и пропустил один вопрос? Или не хотел на него отвечать? И если не хотел, то почему? Вопрос был самым простым, Кир задал его для количества, ну и, пожалуй, из праздного любопытства.
Глава 8
«Земля, прощай!» Кир взмахнул веткой – и ступа взвилась в небо. Уши заложило. Резкий рывок – на пятнадцать метров вверх – и такая же резкая остановка. Кира хорошенько встряхнуло, но он удержался.
При ближайшем рассмотрении ступа оказалась не сплошь стаканом. Внутри имелся выступ-скамейка с одной стороны и ручка, чтобы держаться, – с другой. В принципе, здесь можно было разместиться не то чтобы с комфортом, но и без особых неудобств: коленки никуда не упирались, места хватало.
Великий интеграл! Он висит в воздухе на высоте пятиэтажного дома! Смотреть вниз совсем не хотелось.
«В добрый путь!» Дернувшись, ступа начала свой неровный полет.
Ветер дул в лицо – хлестко, холодно. Ступа никак не желала двигаться плавно, как ей и положено. Вместо этого она тряслась, подергивалась,
