– Ну, слышим. И хрена ль тебе надобно? – ответил ему кто-то из командиров.
– А по сторонам посмотреть? Стрелять не станем, обещаю. Только вы уж, пожалуйста, ручки-то свои не суйте куда ни попадя, хорошо?
В эфире наступила тишина.
Потом лязгнул, приоткрываясь, башенный люк. Выглянувший из него танкист только сплюнул – прямо на моторном отсеке лежал деревянный ящик вполне армейского вида. Даже на вид он был тяжёлым.
– Тротил там… – «любезно» пояснил голос в эфире. – А у соседа твоего такой же ящичек под днищем.
– И чего тебе надобно?
– В лесу сидят парни с гранатомётами, так что и бэтэрам я не советую дергаться. Всех сразу, может, и не сожжём, но уйти точно не дадим – позади вас на дороге уже мины ставят. Так что есть повод поговорить.
Через пару минут из башни выпрыгнул танкист. Осмотрелся и, увидев приподнявшегося из кустов человека, направился в его сторону. Мы с ним встретились на опушке леса. Прямо около засидки гранатомётчиков. Не обращая ни на что внимания, они усердно оборудовали свою позицию. Танкист грузно опустился на поваленное дерево и снял с головы шлем.
– Ну?
– Пётр я. «Беглецом» ещё кличут, слыхал?
Он кивнул. Известность, пусть даже и крайне специфическая, тоже играет определённую роль в установке первого контакта. И очень даже хорошо играет, мужик аж в лице изменился!
– Богачёв я. Иван. Старший лейтенант, бывший старший лейтенант.
– В смысле бывший? Разжаловали, что ли?
– Так нет больше армии.
– Да ну? Вынужден тебя несколько удивить – есть! Не здесь, это верно. Но есть, никуда не делась.
И мне пришлось пояснить ему некоторые узкие моменты. Как я понял, бывший депутат на эту тему имел своё – крайне специфическое – мнение. И соответствующим образом «слегка» дезинформировал складских обитателей. Связь у них накрылась медным тазом ещё в первые дни всеобщего бардака. Новости они получили от своего начальства, которое – и теперь это становилось совсем уже очевидным – работало в тесной связке с этим хитрованом- политиком. А он, явившись со всем своим кагалом, только подтвердил самые мрачные вести.
Разумеется, известия позднее стали приходить со всех сторон – те же караванщики на язык очень даже развязные, но в силу своей профессии интересуются весьма ограниченным кругом новостей. Уж армия-то в него не входит вообще никаким боком. В наших краях её почти нет – незачем. Не от кого обороняться, радиация такой санитарный кордон создала, что через него никто не сунется. А вот где-то на югах…там, говорят, всё очень даже сурово в этом плане. Но те караваны сюда не доходят – дюже далеко.
Так что народ кой-чего и сам уже стал соображать. Но толку-то с того? Раньше надо было хай поднимать.
– У них наши семьи в заложниках, – пояснил Богачёв. – А в жилом городке повсюду эти самые бывшие чоповцы – и не вякнешь!
– В бронетранспортёрах кто?
– По-всякому… и те есть, и эти. В грузовиках, – кивнул Иван в сторону догорающих обломков, – там все поголовно его прихвостни.
– Сколько их всего?
– Было около двухсот. На каждом блоке по десятку минимум. С нами уехало человек пятьдесят. Взвод – постоянно с ним рядом. Вот и считай. Ну, и ещё всякой швали он наприманивал, человек сто. Но там вояки – как из дерьма пуля! Их больше на блоках держат, вот они там и отрываются.
Шесть блокпостов – всего шестьдесят человек. Ещё полсотни уже святому Петру отчёт отдают. Взвод с думцем. А до фига их тут…
– Короче, старлей. Антимонии разводить не стану. Воевать вы не можете. Один выстрел с вашей стороны – и мы рванём заряды. А гранатомётчики пожгут всё остальное. Поэтому моё тебе предложение!
Богачёв наклоняет голову набок и внимательно на меня смотрит. А не ссыт мужик! Одобряю! Спокоен, хотя и не может не понимать, что сейчас решается их судьба.
– Что было – то прошло. И спрашивать за то никто с вас не станет. Вы ведь мангруппа?
– Да.
– Стало быть, во всех этих фокусах, – шевелю в воздухе пальцами, – не участвовали? Ваше дело – отбить нападение, ежели таковое последует, так?
– Так.
– В таком разе имею полномочия пригласить вас всех, даже с семьями к нам. В Старопетровск. Не в сам город, там всякого ещё хватануть можно, а рядом – там у нас пришлые селятся. Со всем добром и с техникой, само собой. Место там чистое, проверяли не раз. С обустройством поможем. Думай быстро, нам ещё этого деятеля к ногтю прижать надобно. Пока он у вас чего не учудил.
– Уже, наверное, учудил. Рацию-то там ведь тоже слушают.
