отряд не доберётся. Дав людям передохнуть, Михаил распорядился собрать трофейное оружие, лошадей, убитых обыскать. Нашлись и деньги в кошелях, и у одного, вероятно старшего, бумаги в сумке. Михаил попробовал прочитать, да не получилось, польским языком не владел. Порвал бумагу в клочья. В ближайшем ручье умылись, одежонку отстирали, как могли.
В отряде осталось сорок человек, а лошадей два десятка, другие разбежались. Зато половина отряда теперь при конях. Даже помечталось Михаилу весь отряд на коней посадить. У поляков лошади крепкие, сытые, сёдла на конях добротные. В первую очередь легкораненых на лошадей посадили. Ещё на две лошади трофейное оружие. Жалко бросать в лесу сабли да пики – всё увязали в тюки, как хворост. Михаил справедливо полагал, что оружие пригодится, если новики в отряде появятся. Оружие всегда в цене было, зачем добром разбрасываться?
Но теперь впереди отряда конный дозорный ехал, Михаил периодически его менял. Промашку он допустил, не выставлял вперёд дозор, хотя бы и пеший. Дай дозорный сигнал, потерь бы меньше было, успели к бою изготовиться. Сам себя корил, но от ратников худого слова не услышал.
Отряд к Нижнему быстрее пошёл. Не подрабатывали, ночевали на придорожных постоялых дворах, где и кушали, расплачиваясь польскими монетами. И ратники повеселели. Еда горячая, ночёвка под крышей. И ногам отдых, поскольку на конях по очереди ехали.
Впереди город показался. Не дома или стены городские увидели, а блестящие купола церквей. Ратники перекрестились.
– Добрались!
В посадах Михаил расположил отряд на постоялом дворе. В городе дороже выйдет. А сам утром направился к городскому воеводе. В то время Нижегородская губерния делилась на три уезда – Нижегородский, Арзамасский и Балахнинский. В каждом были приказные избы во главе с воеводами. Городецкие земли относились к Юрьевцу. В Нижнем, как городе большом, были два воеводы. Первым и главным князь Александр Репнин, а вторым – князь Алексей Львов, который пришёл на помощь с войсками Андрею Алябьеву, осаждавшему Арзамас, занятый войском Тушинского вора.
Михаил, расспросив дорогу, направился в Нижегородский кремль, где находилась приказная изба. Ратники, стоявшие у ворот, не обратили на Михаила внимания.
В приказной избе малолюдно, тишина. Михаил замешкался. Куда идти? Дверей много. Ухватил за руку писаря, судя по чернильным пятнам на пальцах.
– Любезный, воеводу как найти?
– А тебе кто нужен? Репнин или Львов?
– Всё едино.
– Пойдём.
Писарь довёл до двери, вошёл. В большой комнате за столом сидели писари, скрипели перьями. Из комнаты вела ещё одна дверь.
– Тебе туда, – показал писарь.
Михаил, постучав, вошёл, представился:
– Князь Михаил Засекин.
Репнин, довольно пожилой человек, встал из-за стола, вышел, пожал руку.
– Какими судьбами, князь? Присаживайся, в ногах правды нет.
– Отряд привёл из-под Смоленска, после разгрома поляками.
– Вот даже как?
Репнин поглядел на Михаила с любопытством.
– И сколько же людей? Да оружны ли?
– Опытны, оружны, числом почти четыре десятка, половина конных.
– Отлично! Не сдался, стало быть, ляхам? А почему в Нижний пришёл?
– Подальше от Москвы, сейчас там поляки бесчинствуют.
– Ратники нам потребны, это ты правильно сделал. Засекин, Засекин, это не про тебя ли Алябьев говорил?
– Не могу знать, встречались мы с ним, было дело.
– Так и быть, беру на службу. Где отряд?
– В посадах.
– Дам писаря в провожатые, он в воинскую избу приведёт, всех перепишет, чтобы на довольствие поставить. Пробирались-то впроголодь?
– И так было. А ещё на марше с поляками дрались. Кони-то у нас польских гусар. Отряд больше был, да в схватках многих людей потеряли.
Репнин позвонил в колокольчик, вошёл уже знакомый Михаилу писарь.
– Прохор, пойдёшь с князем, приведёшь отряд в воинскую избу. Перепиши всех, распорядись, чтобы накормили.
– Исполню, княже.
– Ступай, опосля ко мне зайдёшь.
Писарь в общей комнате чернильницу в мешочек опустил, к поясу подвесил, лист бумаги в трубочку скрутил и в рукав сунул, а очинённое перо за ухо
