сопровождения летать на нем на дальние расстояния опасно.
— Но обошлось же. А по пути я и в самом деле кое на кого нарвался. Лови картинку. И давай, сажай меня уже куда-нибудь.
— Подходи по маяку. Я тебя гравизахватами притяну.
— Принято.
Я состыковался с базой. Заводить эту махину внутрь базы смысла не было. Скоро все равно придется лететь. Пошел на выход.
— Это были насекомые, — сказал Жук, — ты их называешь архами. Твари, превратили нашу имперскую планету в свою материнскую. Все, пропала планета.
— Ничего, вычистим.
— Нет, Ник, не получится. Почистить ее уже не удастся, теперь только уничтожать. Как жалко-то.
— Жук, у тебя ведь есть имперские навигационные карты? Сколько всего в империи было заселенных планет?
— Тридцать восемь имперских и девятнадцать колоний. Но бо?льшую часть имперских уничтожили еще Джоре. Я думал, что они все уничтожили, а видишь, как получилось. Теперь нам придется свою же планету уничтожать.
— Жаль, конечно, но если надо, значит, надо. По пути и наведаемся.
— Боюсь, не получится. Там одних только ульев-астероидов девятнадцать штук. Справимся, конечно, но и сами хорошую трепку получим. И буксир можем потерять. Маневренность-то у нас будет никакая. Нет, туда надо эскадрой лететь. А на эскадру у нас людей нет. Так что придется ждать.
— Ладно, потом этот вопрос еще обдумаем как следует. Где Кини?
— В парке. С утра там торчат.
— Ну и хорошо. Мне тоже не мешает по травке босиком прогуляться. Так что я в парк, а ты потихоньку готовься. Завтра, думаю, полетим. У вас-то тут спокойно было? — спросил я, садясь на платформу.
— Да к нам тоже гости прилетали. Два аграфских корабля. На их обломки потом полюбуешься.
— Обломки — это хорошо. Пошли бот с дроидами, пусть соберут эти обломки. Пригодятся при создании реакторов.
— Хорошо, сделаю.
Я тем временем влетел в парк. Девушки находились на том же месте, что и прошлый раз. И в том же виде. Аграфка лежала на спине, заложив руки под голову, а Кини сидела рядом и что-то ей увлеченно рассказывала, размахивая руками. Я тихонько соскочил с платформы и сел на траву, продолжая любоваться девушками. Кини, видимо, почувствовала мой взгляд и обернулась. В следующее мгновение она подскочила и с визгом бросилась ко мне. Я моргнуть не успел, как оказался на спине, а она, оседлав меня, то целовала, то била своими кулачками в грудь. При этом она еще и визжала и выстреливала в меня своими вопросами. Правда, ответов не дожидалась. Да ей они и не были нужны.
— Ты куда пропал? Ты же обещал прилететь через месяц. А ты больше не улетишь? А где ты был?
И все в том же духе. Наконец мне надоела ее трескотня, и, притянув ее к себе, я с удовольствием впился в ее губы. Она сначала замерла, а потом уперлась кулаками мне в грудь.
— Ник, ты что делаешь, мы же не одни, — приподнявшись, прошептала она.
— Это не я, а ты делаешь. Это ведь ты на мне лежишь голая, а не я на тебе. Хоть бы подождала, пока я разденусь.
Взвизгнув, она соскочила с меня и помчалась одеваться. Аграфка уже успела накинуть на себя то ли сарафан, то ли рубашку без пуговиц, но настолько короткую, что лучше бы ей не наклоняться. И в самом деле — кого им тут стесняться, одним. Хорошо голышом по базе не разгуливают.
— С возвращением, ваше величество, — чинно поклонившись, произнесла она. При этом ее грудь чуть не выскочила через глубокий вырез рубашки. А представив, какой вид открывается сзади, я весело рассмеялся. Она тут же одной рукой прикрыла грудь, а другой стала одергивать сзади край рубашки. Выглядело это и смешно, и очень эротично. Поняв это, она густо покраснела и присела на траву, поджав под себя ноги. Кини уже накинула на себя такую же рубашку, только другого цвета. Я сидел и, улыбаясь, с удовольствием смотрел на них.
— Что ты улыбаешься, Ник?
— Просто я очень рад вас видеть, девочки. А сейчас я, пожалуй, тоже искупаюсь. Время до обеда еще есть.
Я разделся и бросился в воду. Только, в отличие от них, все-таки в плавках. Речка была шириной всего метров пятнадцать, да и то только здесь, у пляжа. В других местах еще уже. И глубина была не очень — в самом глубоком месте метра полтора. Но можно было и поплавать, и просто полежать на воде. И вода была просто замечательной, и не холодной, и не теплой, а, можно сказать, бодрящей. Наплескавшись, я вылез из воды и лег на траву рядом с девушками. Кини тут же подсела ко мне.
— Ник, а ведь ты меня обманул.
— Когда это?
— А помнишь, Жук тебя как-то назвал императором? Ты сказал, что он так шутит. Так вот — это была не шутка, — прокурорским тоном сказала она, — нам Десс все рассказала.
— Так вот взяла и рассказала?
