У Васильевны была бурная личная жизнь, перипетиями которой она любила делиться. Сейчас за ней ухаживал вдовый полковник с соседней улицы.
– А ты ему? – Я достала из шкафчика мед в глиняной банке. Гречишный, вкуснота!
– А я ему: у вас тоже глаза… есть.
Мы захихикали. Светка была баба молодая, но ушлая, в свой тридцатник прекрасно понимала, что почем, владела ювелирной лавочкой в самом большом славигорском ТЦ и женихами перебирала.
– Ну так я собираться? – спросила она меня, поднимаясь. – Ты же в город сейчас?
– Ну да, только что там тебе в такую рань делать?
– Всегда есть, чем заняться. Балансики свести, ценники подновить, ну и там по мелочи.
– Так бы и сказала, что хочешь из дома сбежать, чтоб своего полковника помучить, – хихикнула я. – Он ведь тебя обычно на работу возит.
– А сегодня ты.
– Ну ладно, собирайся. Я еще маме хотела с утра позвонить, у них как раз вечер…
– Ну давай, я в окно покричу, когда готова буду.
Я закинула грязную посуду в посудомойку и откинула крышку ноутбука. Мама была в сети. Я нажала на зеленую иконку вызова.
– Доченька!
Все-таки какая она у меня красивая.
– Привет. Ты чего такая нарядная? В ресторан ходила?
– В театр, – мама поправила локон, выбившийся из высокой прически. – Мы с Яной ее спонсоров развлекали.
Мамина подруга Янина Павловна была директором детского дома и постоянно занималась устройством сирот. Мама ее всячески поддерживала и деньгами, и связями. Сейчас они были в Австралии, убеждая некоторых наших бывших соотечественников заняться благотворительностью.
– Как твои дела, ребенок?
– Все хорошо, мам.
– Папа привет передает, говорит, что скучает.
– Скажи ему, я со всем справляюсь.
– Он в тебе не сомневается.
– Как близнецы? Ты с ними говорила?
– Как обычно, шалят, – притворно вздохнула родительница.
Сашку с Машкой она обожала, и хотя моим брату и сестре в этом году должно было исполнится по девятнадцать, все их проделки до сих пор называла «шалости».
– Звонил их декан. Говорит, они какое-то тайное студенческое общество организовали, лигу справедливости и добрых дел…
Я дослушала историю до конца, подхихикивая.
– Как Сережа? – серьезно спросила мама. – Вы назначили время свадьбы?
– Ну мам, ну какая свадьба еще? Хочешь, мы съедемся, чтоб твоя душенька уже была спокойна?
– Я сама с ним поговорю на следующей неделе, когда вернемся, – тон родительницы ничего хорошего ни мне, ни Сергею не предвещал.
Бедняжка Серый, ему и так непросто соответствовать высокому званию жениха Таисии Берг, а тут еще мои родители на него давить начнут.
Я попрощалась, передавая приветы всем, кого могла вспомнить.
В окно уже стучала Васильевна.
Я проорала ей, что еще минуточку, сайгаком понеслась в гардеробную, натянула брючный костюм, провела по волосам щеткой и схватила со столика ключи, а со стула кожаный портфель.
– Ничего не забыла? – Светка, дождавшись, когда я нажму на кнопочку брелока и отопру двери, забралась в салон «Ягуара». – Ключи, деньги, документы?
– Все взяла, – я повернула ключ в замке зажигания.
– Я крышу открою. Хорошо? – Светлана Васильевна обожала кабриолеты, особенно процесс их превращения.
– Доброе утро, девочки, – появившийся из соседнего коттеджа дядя Арик помахал нам рукой.
Он тоже выходил на утреннюю пробежку. В свои пятьдесят он старался молодиться и физическими нагрузками не пренебрегал.
– И вам того же, – проорала я в ответ.
Аристарх Евгеньевич был папиным другом детства, они и в университете вместе учились. Сейчас, конечно, особо не общались, но относились друг к другу вполне приветливо. В прошлом у них была какая-то некрасивая история, подробностей я не знала, но история эта слегка омрачала мужскую дружбу. Папа занимался бизнесом, Аристарх Евгеньевич преподавал, так что виделись они довольно редко, только когда отец отдыхал на даче.
– Не нравится он мне, – сказала Светка, тряхнув головой и подставляя лицо порывам ветра.
