– Тут рычаг, секретный.
– Откуда ты знаешь?
– Потом расскажу.
Со стороны лестницы донесся шум. К ним бежали и, судя по всему, не один-два человека. Грей радостно выдохнул: «Есть!» Раздался щелчок, и дверь чуть шевельнулась.
– Заходи! – приоткрыв маленькую щёлку так, чтобы они могли протиснуться, поторопил Грей девушку.
Оказавшись внутри, привалился к двери. Скомандовал:
– Сейф под средним окном! Открывай, а с ними я разберусь!
Топот всё ближе.
– Но как? – опешила Соня. – Какой шифр?
– Открывай! – Грею уже было не до того. Маленькая армия ворвалась в покои Верховного архона. А впереди всех – комтур Макс.
Соня отдернула штору. Обернулась на Грея. Яркая вспышка. Как же больно! Темнота.
– В общем, так себе план.
Тимоха отхлебнул кофе из стакана, изображавшего центральную башню и главный вход в штаб-квартиру. Смешавшись под укоризненным взглядом друзей, вернул реквизит на место. Эту кучу оберток, картонок и упаковок от оставшихся припасов только при очень богатом воображении можно было принять за копию штаб-квартиры, а густой газон Гайд-парка и вовсе не имел ни малейшего сходства с городским асфальтом. Но Соня настояла, что им «просто необходима наглядность». Судя по неподдельному интересу, с которым местные белки наблюдали за «строительством», они полностью разделяли мнение девушки. Чего нельзя было сказать о Тиме с Греем. Но они благоразумно промолчали.
– И почему меня первого схватили?
– То есть то, что меня скорее всего убили, тебя вообще не смущает? – Соня привычно ткнула брата под ребро.
– Ничего у нас не выйдет, – подытожил Грей и окончательно сник.
– Эй, хорош! Мы что-нибудь придумаем. – Пока Соня шептала Грею что-то ободряюще-ласковое, Тимоха украдкой отпил из импровизированной башни.
Макс из последних сил держал себя в руках. Ареопаг не спешил согласиться с его предположением, что Грей с девчонкой попытаются проникнуть в Око. Как же, ведь история не знает ни одного прецедента, когда кто-либо пытался штурмовать штаб-квартиру. Аргумент, что всё бывает в первый раз, был отвергнут, как «несущий лишь толику смысла, немыслимо малую».
– При всём моём уважении к ареопагу, – Макс цедил слова, – вы ведёте себя как последние идиоты.
– Комтур!
– Что «комтур»? Мало того, что мы предельно ограничены во времени, что нам катастрофически не хватает информации о планах Грея, так при этом вы ещё и связываете мне руки! Вы чего добиваетесь?
Дежавю. Ареопаг, практически полным составом, поднялся и покинул зал. Остался только Верховный архон.
– Макс, – начал было он.
– Да, да, я в курсе. Они заслуживают уважения, и далее по тексту. Я всё понимаю. Но нельзя бездействовать!
Верховный архон вздохнул. С комтуром никогда не было просто, а в этом деле – так просто невыносимо.
– Ты слышал, что сказал Эреб: усердие навредит.
– Но мы же не можем позволить ему… позволить им… Иррумабо! Мы даже не знаем, что именно! – вскрикнул Макс и ударил кулаком по столу.
– Полегчало?
К комтуру вернулся самоконтроль.
– Не особо, – Макс поднялся и традиционно закружил по залу. На ходу ему всегда думалось лучше. – Я абсолютно уверен, что они сунутся сюда. В конце концов, что мы теряем? Лишняя тренировка для наших неучей. Скажем, что это учения.
Возможность прикрыться учениями пришлась архону по вкусу. Ареопаг единогласно принял решение не разглашать сообщение Эреба, а идея Макса позволяла оставить всё в тайне.
– Учения, говоришь… Ты мне лучше вот что объясни. Практически полгода назад Грей сбежал, – взглянув на комтура, архон понял: на эту тему всё ещё рано. – Так какого лешего он сейчас вернётся обратно?
– О, это вопрос к нашему драгоценному Эребу. Хотя что толку его спрашивать? Наплетёт что-нибудь про нити судьбы, превалирующую вероятность и истинную ветвь пророчеств.
Верховный предпочел не заметить сарказм.
– Я не с Эребом сейчас разговариваю, а с тобой. В конце концов, никто не знает Грея лучше тебя.
И снова столу не повезло. Но ответил Макс совершенно спокойным тоном.
