– А ещё по какой? – Сучок широко улыбнулся, глядя Алёне прямо в глаза.
Некоторое время они играли в гляделки, потом женщина отвела взгляд, но не признавая своё поражение в безмолвном поединке, а по-женски переводя его в другую плоскость: вновь оценивающе пробежалась глазами по Сучку с головы до пят и припечатала:
– Ты сначала с плотницкой справься, а там поглядим! Куда вылупился? Иди, крышу смотри!
– Добро! Сколько за работу положишь, хозяйка? – вот тут уже можно было и подмигнуть, что старшина и сделал.
– Ты сначала эту работу посмотри, а потом о цене сговоримся, – Алёна понимающе усмехнулась и посторонилась, открывая проход.
– Как скажешь, хозяйка! – Сучок шагнул к калитке.
Но не всем такая благодать пришлась по нраву. Более того, нашелся тот, кто сильно возражал против такого оборота дел.
– Ты куда разлетелся, заморыш?! – в хриплом голосе за спиной братской любви не слышалось.
– А тебе какое дело?! – мастер резко обернулся.
– О, оно ещё и квакать умеет! – Первый из ратников издевательски подбоченился и засунул пальцы под воинский пояс. – Алёна, ты чего это себе заместо стоящего мужа лягуха завела? Больше некого?
Сучок едва не осклабился от удовольствия – это ж надо, как поперло!
Алёна, как он и ожидал, побледнела от бешенства и набрала в грудь воздуха, чтобы ответить. Вот тут артельному старшине и пришло время действовать – такой момент никак нельзя было упустить!
– Ты как с честной вдовой говоришь, выпороток[2]? Зубам в пасти не тесно? – процедил Сучок, обращаясь к нахалу, и закрыл собой обалдевшую от такой защиты женщину.
– Ну, ни хрена себе! – Ратник повернулся к своим приятелям. – Откуда этот резвый в селе появился?
– Да Корней откуда-то блох нахватался, – сплюнул другой, и все трое прошлись по чужаку оценивающими взглядами. – Борзых.
– Слышь, мастер, уймись! Не твоё дело! – Алёна досадливо поморщилась и ухватила старшину за плечо. – Не по себе гуж взял.
– Не-е, красавица, теперь моё! – Сучок решительно дернул плечом, сбрасывая с него руку женщины, и засучил рукава. – Нечего тут всяким засранцам языком трепать!
Глаза Алёны распахнулись на пол-лица.
– Гы, во веселуха! – изрёк с высоты забора Бурей. Он вернулся на свой насест при первых звуках нового скандала и возился на нём, удобно устраиваясь в ожидании развлечения.
– Ну, гляди-и, заморыш! – Ратник презрительно сплюнул и, в свою очередь, засучил рукава.
Любопытствующие – и когда успели собраться? – резво шарахнулись в стороны.
Дальше всё пошло не так, как представлялось самоуверенному ратнинцу и, вероятно, всем остальным, не знакомым с артельным старшиной Кондратием Сучком. Впрочем, не они первые, не они последние. Зря ратник засучивал рукава, ох, зря! Знал ведь, что закатанные рукава в драке только мешают, ан нет – покрасоваться решил. Не тут-то было! Показательно наказать мелковатого и лысоватого пришлого наглеца у воина не вышло. Догадываться об этом он начал, получив в первый же миг драки мощнейший удар в печень, а окончательно убедился, схлопотав от шустрого плотника коленом в морду и ладонями по ушам.
– Гы! – Голова Бурея, решившего, что развлечение оказалось более интересным, чем он мог ожидать, поднялась над забором ещё выше.
– Ох! – Изумлённо взлетели вверх брови Алёны.
– От так-то! – сплюнул Сучок.
– …ь! – обалдело выдохнули товарищи битого витязя, разом бросаясь вперёд.
Больше ничего мастер подумать не успел – пришлось отмахиваться. Некоторое время это удавалось не без успеха, хотя по зубам и рёбрам прилетало крепко – ратники не повторили ошибки своего бесславно битого товарища и отнеслись к прыткому плотнику со всей серьёзностью. Разница в умении и численное превосходство быстро сделали своё дело: кулак одного из них пробил защиту и со всей дури впечатался Сучку в душу, напрочь вышибая дыхание. В глазах у мастера поплыло, и тут второй ратник от всего сердца «пересчитал забор» во рту плотника. Тело Сучка, почти не управляемое головой, на одних инстинктах вяло попыталось отмахнуться.
Странно, но он не падал. Витязи, хотя и удивились такому упорству, тем не менее к милосердию расположены не были. Они хмыкнули, ухватили не по
