– Глаша, что с тобой?! – выкрикнула Алена. Но сестра не отозвалась.
В два прыжка подскочив к ней, Алена наклонилась и мгновенно посерела. Она увидела, что на рубашке сестры в районе живота расплывается багровое пятно, а в его центре виднеется почти незаметная дырочка. Совсем маленькая, заштопать – раз плюнуть. Но если бы эта дырочка была только на рубахе!
– Глаша, не умирай, – попросила Алена, опускаясь на колени.
Она приподняла голову сестры и расслышала, как та прошептала:
– Сергей погиб… Провидение… уходите… карта…
Из уголка рта потекла тоненькая струйка крови…
Вместо эпилога
Они сидели у костра, разведенного в подвале. Точнее, Алена сидела, а Тимур, накрывшись трофейным черным плащом «немого», лежал на еловых лапах. Их нарубила Алена. И костер тоже разожгла она. Потому что Тимур до сих пор чувствовал себя паршиво.
Его знобило. До развалюхи, где они сейчас укрылись, Тимур добрел еле-еле, опираясь на сучковатую палку и плечо Алены. Хорошо еще, что место для ночлега присмотрели заранее, до атаки на лабораторию. Иначе бы пришлось отлеживаться в первых попавшихся развалинах, а то и просто под деревом, дергаясь при каждом шорохе.
В подвале было сухо и даже, при свете костра, уютно. И никакой поганый мут вроде осма не встретил на пороге. Что, наверное, являлось справедливым с учетом испытаний, выпавших на долю Тимура и Алены за последний месяц. И в особенности – за последние сутки.
Покидая бункер, они взорвали вход и теперь были уверены, что никто не пустится за ними в погоню. Значит, как минимум до утра можно отлежаться и отдохнуть. А утром… Утром начнется новая жизнь. На то она и Зона Москвы, чтобы не загадывать наперед.
– Как ты? – спросила Алена. – Вижу, у тебя пот на лице.
– Все будет нормально, – сказал Тимур. – Кровотечение давно остановилось. К утру, уверен, рана затянется. Ты же сама говорила, что на мне заживает, как на крысособаке.
– Даже лучше… Странный все-таки у тебя организм Тим, очень странный. У обычных людей такого не бывает.
Тимур поежился под плащом. Помолчал. И вдруг заявил севшим голосом:
– А я и есть необычный. Может, и вовсе не человек.
– Да ну? Почему ты так решил?
Тимуру показалось, что Алена хмыкнула. Это его рассердило. Он ведь, в некотором роде, решил тайну открыть. И душу. А тут смешки какие-то.
– Зря ты смеешься, – произнес угрюмо. – Это не шутки. Так мне Нави объяснила. Она мне сказала, что я побывал в Поле Смерти и теперь помечен им. Такова воля Провидения. Якобы я должен сразиться с каким-то зверем, чтобы спасти человечество. А зверя может победить только зверь… Не веришь?
– Даже и не знаю, что думать, – спокойно отозвалась Алена. – Вообще-то что-то подобное я уже слышала. Мне сегодня об этом Глаша рассказала. А ей утром по дороге Мэри много чего наболтала – и про Армагеддон, и про Провидение, и про зверя… И даже про то, что ты обещал взять ее в жены.
– Да ничего я ей не… – начал Тимур и, споткнувшись, замолчал. Потом с подозрением спросил: – Ты все-таки смеешься?
– Нет, не смеюсь.
– Тогда почему ты так спокойна?
– А что меня должно беспокоить?
– То, что я не человек. Возможно, не человек. Если я не человек, как ты будешь со мной жить?
«Наивный он все-таки парень, – подумала Алена. – Может, рассказать ему о моей бабушке, которую община признала мутантом и выгнала умирать? Может, успокоится тогда? Или не успокоится? И вообще – разве в этом дело?»
Вслух она произнесла:
– Ну, во-первых, я не обещала тебе совместной жизни. А во-вторых… Куда теперь деваться? Человек, не человек… Поживем – увидим.
– В каком смысле?
– Да в самом простом. Вот оклемаешься, и пойдем мы с тобой в Кремль. Я забрала у Глаши карту, там вроде бы короткая дорога указана. Но сначала надо добраться до Покровского леса. Утром я тебя карту покажу.
Некоторое время они молчали. Алена смотрела на огонь, периодически подбрасывая дрова. А Тимур лежал, прикрыв глаза, словно задремал. И вдруг заговорил:
– Я вот думаю… Нави говорила о звере. Может, я уже сразился с ним? Этот Зеро – жуткое страшилище. Вдруг он и был тем самым зверем?
– Не знаю, – сказала Алена. – Может, и был.
– А как вообще узнать, что это тот самый зверь? Нави его примет не называла.
– Не знаю, – сказал Алена. – Почему ты вообще решил, что она говорит правду? Она что, предвидела будущее?
