к моим ногам.
– Прямо к ногам? Ты что, герой, решил драться двумя мечами?
– Не твое дело. Ты шам напрошылша. Ну, кидай.
– Хорошо, – сказал Тимур. – Смотри, не обруби себе чего-нибудь – клинок у меня острый.
Выставив ногу, он швырнул меч с таким расчетом, чтобы тот упал в метре от мутанта. Пробурчав под нос, Убош сделал пару шагов навстречу Тимуру, не сводя с него настороженного взгляда. Затем, нагнувшись, схватил рукоять меча левой ладонью и приподнял оружие перед собой. После чего довольно произнес, поглядывая на широкий клинок:
– Ошень хороший меш. Капеш тебе, Тим.
Едва дамп начал произносить эту фразу, как Тимур приступил к реализации своего отчаянного, придуманного наспех, плана – молниеносно отвел вбок правую руку и метнул нож «Стриж». Тот самый, в метании которого упражнялся накануне больше двух часов. Он вложил в бросок не только всю ярость, но и страстное желание поразить цель. И нож, словно повинуясь мысли Тимура, угодил точно туда, куда был направлен – в левую глазницу мутанта.
Убош, вскрикнув от боли, инстинктивно выронил меч Тимура и схватился ладонью за глаз – вернее, за торчавшую в нем рукоятку «Стрижа». Нащупав ее, взревел, словно взбешенный жук-медведь, и резким движением выдрал клинок из раны. Оттуда темным фонтанчиком брызнула кровь. А Тимур уже посылал в живую мишень второй нож.
К сожалению, этот бросок оказался не столь точным и удачным, как первый. Тимур метил в горло, надеясь тем самым если и не убить дампа, то нанести ему серьезное увечье. Но в момент броска Убош дернул башкой, и клинок вонзился не в горло, а в мощный мышечный каркас шеи. Получилось хотя и эффектно, но не особо эффективно.
Впрочем, Тимур изначально не надеялся на то, что сумеет завалить гориллоподобного «мусорщика» двумя ножами с относительно короткими и узкими клинками. Главной задачей являлось натравить Убоша на себя, заставив того забыть на время об Алене – и эта задача удалась. А то, что еще и глаз уроду выбил, так это и вовсе здорово.
В самом крайнем случае Тимур собирался отступить по наклоненной плите на первый этаж, где валялись куски арматуры – а дальше, как говорится, посмотрим по обстоятельствам. Но этот маневр не потребовался. Ножевые ранения так или иначе доставили дампу серьезные неприятности, отняв у него две-три драгоценные секунды. А они в бою иногда решают все.
Воспользовавшись замешательством врага, Тимур подскочил к стене, где продолжал висеть на стальном пруте трупик двуглазого Тыка. Мертвый шам помочь Тимуру, естественно, не мог. Но в его ножнах лежала короткая шпага колишемард, которую Тимур тут же выхватил. Как оказалось – очень своевременно.
– Я порву тебя на кушки, мержкий хомо! – проревел Убош, выдирая из своей мясистой шеи клинок «Стрижа». – Капеш тебе, Тим! Шлава Ухухаю!
– Обдристанный хоммут твой Ухухай! – выкрикнул в ответ Тимур и взмахнул шпажкой. Но благоразумно остался на месте, провоцируя и без того взбешенного «мусорщика» на опрометчивые поступки. – Иди ко мне, гнилой ушлепок. Сейчас отрежу твои протухшие уши.
Последняя фраза привела Убоша в неописуемую ярость. Оскорбленный до самой глубины души, он ринулся на «мержкого хомо» с явным намерением разрубить его напополам. Тимур, присев, отскочил вправо, обходя противника со стороны выбитого глаза. Убош все-таки махнул мечом, но промазал. Клинок еще со свистом разрезал воздух, а Тимур уже нырял в ноги «мусорщика». Этот простой маневр решил исход схватки, и вот почему.
Выбив дампу один глаз в начале поединка, Тимур тем самым сузил врагу сектор обзора. Но Убош еще больше ухудшил ситуацию, когда инстинктивно выдрал нож из глазницы. Брызнувшая из раны кровь попала на второй глаз, и мутант почти ослеп. Он различал фигуру хомо, но с трудом отслеживал его быстрые перемещения. И когда Тимур кинулся в ноги дампа, тот на секунду упустил противника из вида. Эта заминка оказалась определяющей.
Для начала Тимур от души ткнул Убоша шпажкой в промежность. Когда «мусорщик», взвыв, подпрыгнул на месте, Тимур рубанул ему по коленному сухожилию. После чего мгновенно переместился за спину врага.
Убошу не оставалось ничего другого, как рухнуть на одно колено, потому что устоять на ногах с перерубленным сухожилием не сможет ни одно живое существо. И как только он это сделал, Тимур засадил ему колишемард в основание черепа – в так называемую точку фэн-фу. Засадил и для надежности провернул клинок, как замок в ключе. Дамп что-то хрюкнул напоследок и, моментально обмякнув, завалился набок.
Какое-то время Тимур стоял над трупом поверженного врага, приводя в порядок дыхание и разбежавшиеся мысли. Схватка, занявшая менее минуты, тем не менее потребовала колоссального напряжения и концентрации. И хотя Тимур справился с Убошем, не получив не единой царапины, чувствовал он себя сейчас как будто выжатая тряпка – казалось, что не осталось ни сил, ни эмоций. Однако он не мог позволить себе полноценной передышки – только десяток секунд на то, чтобы очухаться и собраться с мыслями.
Затем Тимур – по заведенной привычке – отсек Убошу голову, подобрал метательные ножи, засунул в ножны меч и приблизился к Алене. Она неподвижно лежала на спине в тени стены, и Тимур, занервничав, присел на корточки. Мелькнула тревожная мысль: а вдруг девушка умерла?
В коридоре было слишком темно для того, чтобы как следует рассмотреть лицо Алены. Поэтому Тимур поднял тело на руки и подошел к факелу, воткнутому в подставку на стене. Здесь, при рассеянном и колеблющемся свете, ему показалось, что густые ресницы девушки еле заметно подрагивают. Или это всего лишь игра теней?
