Маттиас ловил воздух ртом. Потом отвернулся к окну. А я вышел из кабинета.
Внизу уже шел аврал, почти в каждой стеклянной комнатке нашего управления кипела работа. Впрочем, на самом деле кипела она только в одной. Почти все девушки не говорили по-английски, это я уже понял сразу. Поэтому сразу включился. Вопросы были такие:
– Как вас пригласили поехать на Новую Землю? Кто вас конкретно вербовал и что при этом говорил?
– Вы понимали, что пересекаете границу своего привычного мира и отправляетесь в новый, из которого нет обратного хода?
– Кто вас встречал тут? Что при этом говорили?
– Расскажите, что произошло после того, как вы пересекли КПП на Базе.
Ответы тоже были стандартные. Одна ехала работать танцовщицей в Париж. Другая ехала просто работать, неважно кем. Третья вовсе была преподавателем Харьковского национального университета экономики, финансового факультета. Но с финансами и с экономикой в Харькове не заладилось. Поэтому тоже поехала работать во Францию. Немного танцевала в детстве, поэтому тоже хотела подработать в варьете. Были и профессиональные танцовщицы. Были и проститутки. Но никто не знал, что отправляется на Новую Землю. И всех вербовал один и тот же агент. Некий Николя. Лет около тридцати пяти, брюнет, тонкие усики. Дорогие духи. Худощавый. Смахивает на гея. Я подробно называл приметы и другие ответы на английском, а мои коллеги тщательно записывали. Все, как любит Маттиас Штумпф.
Про перестрелку я чуть-чуть добавлял вольности в переводе. Преуменьшая свою роль и вознося меткость Вячеслава. Но переводил я не один. Можно было, конечно, договориться с некоторыми женщинами, но это было бы еще хуже. Если кто-то проболтается и скажет, что я ее уговаривал дать такие показания, будет край. А так – ничего страшного. Неточность перевода, не так поняла. К тому же основная масса перестрелку и не видела вовсе. Все собранные документы Ирвин, помощник Маттиаса, понес ему. А я сел за свой стул и откинулся назад, заложив руки за голову.
– Ну ты даешь. – Илья вошел в мой кабинет. Ну как кабинет, отдельная перегородка. Но зато моя. – Ты хоть представляешь, что тут началось? – эмоционально замахал руками он.
– Илюх, мне так надоели эти подковерные игры… – обреченно повторил я.
– А Штумпф в них как рыба в воде. Он хотел представить, что это наша разработка, что ты был на задании, следил.
– И выходной за свой счет взял, – перебил я его, – за свой счет лучше работается.
– Ну тут он сам виноват. Просто, когда ССР приехали, он начал что-то лепетать про твои наработки. И они ему этим самым рапортом в лицо. А ты прямо указал, взял выходной и поехал по своим делам. Штумпф и сел в лужу. А ССР тоже в панике. Не все у них гладко. Видимо, причастны они как-то к этому всему. – И Илья обвел рукой вокруг.
К чему они причастны? Вот Митчелл допрашивает Баринова. Вот какие-то спасенные пьют кофе из автомата, причем угощает их Мюллер, похотливо улыбаясь при этом.
Внезапно идиллию нарушила Джесс, пройдя с папкой мимо стоящих с Мюллером девушек и бросив на них грозный взгляд. В своей форменной юбке и блузке с вырезом она действительно смотрелась очень грозно. Я бы испугался. И направлялась она явно ко мне.
– Детектив Новиков, – официально, сверкая глазами, начала моя бывшая.
Ну как бывшая, ну да, было. Не поймешь этих американок. То сами бросаются в объятия, а то ненавидят и холодны.
– Я! – картинно вскочил я со стула и вытянулся по стойке «смирно».
– Распоряжением капитана Штумпфа вы отстранены от исполнения служебных обязанностей до окончания внутреннего расследования. Вот приказ, распишитесь и можете быть свободны, – с наслаждением, сверкая глазами, отчеканила мисс Паркер.
Да ну и хрен с вами, золотые рыбки, плавайте. Расписался, забрал сотовый со стола и отправился на выход следом за Джесс.
– Андрюх, не переживай, – бросился следом Илья. – Это тут нормально. Штумпф отойдет, расследование – это дней десять, все нормально будет, – успокаивал он меня.
– Да не в этом дело, Илюх. Работаешь тут, пашешь, в свое личное время преступников задерживаешь, убиваешь, спасаешь заложников, а тебя как мордой по столу. Из-за чего? А просто так. Денег выплатят теперь кому-то. Ну так премия и так положена. Из своего кармана, что ли, Штумпф ее заплатит? – вспылил я.
Илья что-то еще говорил мне вслед, типа ну не расстраивайся, все наладится, но я уже пошел на выход. Отстранили, так отстранили. Подумаешь, на Славу убитых записал. Из-за каких-то четырех тысяч премиальных живьем съесть готовы. А вот то, что если бы не мы и, в частности, Слава со своим борделем, то эти девки сейчас бы в трюме гнили, вот это никому в голову не приходит. И Слава, кстати, может, завалил и всего одного, но в драку из-за них полез, а гражданское лицо и вообще охламон.
На выходе из управления стояли четыре женщины. Блондинка, та самая заложница, и с ней еще трое. Я хотел пройти мимо, но они сразу подбежали ко мне.
– Товарищ Новиков, товарищ Новиков, – затараторила одна, блондинка, спасенная Бариновым заложница.
Я остановился и посмотрел на них. Поблагодарить хотят? А я вот не против. Хоть кто-то мне благодарен. А то одни проблемы от этого геройства.
– Понимаете, тут такое дело… По-русски никто не говорит, денег и документов нам не дали, сказали, туморроу, завтра то есть. Ваш товарищ забрал
