непосредственно сегодня, как видно, сработали основательно сдавшие нервы. На протяжении последних недель они будто сжимались глубоко во мне в маленький плотный клубок. Давление внутри шара постепенно усиливалось, энергия требовала выхода, и все это было просто обязано привести к взрыву.
Устав валяться без толку, я откинула одеяло, тихо, практически бесшумно, поднялась на ноги и, удалившись в ванную, вновь избавилась от маски. Возможно, навсегда. Во всяком случае сейчас ее отсутствие не пугало. Половина корабля уже знала мой секрет, к тому же все спали, а в помещениях было темно.
Я выскользнула в коридор, понятия не имея, что буду делать дальше. Зато сразу поняла, что поступила правильно: дышать стало легче, ощущение клаустрофобии отступило. А дальше… ноги сами привели меня к той двери. К двери капитанской каюты.
Честное слово, я шагала бесшумно. У меня легкая поступь, особенно когда я этого захочу, к тому же, выходя из нашей с Гайкой спальни, я специально не обулась. Даже в мягкие тапки. Но Рэй все равно открыл сразу. Моментально распахнул дверь, стоило мне замереть с противоположной ее стороны.
Я спросила его об этом позднее. Ответил, что ждал меня всегда. Говорил ли он в буквальном смысле или переносном? Действительно ли стоял часами у двери или просто не переставал надеяться, что я приду? Не знаю. Глупо было задавать уточняющие вопросы.
Проем автоматически закрылся, оставляя нас наедине. Рэй первым поцеловал меня, но я не стала бы утверждать, что это была его инициатива. Думаю, решимость читалась в каждом моем движении.
— Боги, какая же ты красивая! — прошептал он.
Конечно, это была глупость. Как можно разглядеть лицо, целуя человека в губы? Тем более и освещение в каюте было минимальным. Но в некоторых случаях совершенно не важно, соответствует высказывание действительности или нет. Хотя не знаю, согласится ли с этим Иолетрия.
— Мне наплевать, женат ты или нет, — выдохнула, обнимая его за шею, и только теперь понимая: я действительно чувствую то, что говорю.
— Забудь.
Он уложил меня на кровать, более широкую, чем наши с Гайкой койки, и склонился надо мной, принимаясь расстегивать рубашку.
— Что это?!
Рэй замер, когда его руки коснулись стягивавшей грудь ткани. Я тихонько засмеялась.
— Аналог нижнего белья. Верхнего нижнего, если быть точной. Можешь разрезать.
Он укоризненно покачал головой, оценив намек на сегодняшние ремни, и приподнял меня, чтобы полностью снять рубашку.
— Я могу быть жестким и, наверное, даже пугающим. Но неужели ты думаешь, что это хоть когда-нибудь коснется тебя?
И он стал осторожно разматывать широкую белую ленту. По окончании процесса я испустила стон облегчения: все-таки это постоянное давление было очень неприятным.
Тело била легкая дрожь, но не знаю, от возбуждения или от страха. Осознанного страха я не ощущала: с подросткового возраста привыкшая вращаться в мужской среде, просто не успела заполучить тот коктейль комплексов и предубеждений, который даже в наш просвещенный век продолжал передаваться женщинам патриархального общества. Думаю, на Дуэлле все было иначе. На Новой Земле — пока не изменилось. Но я не боялась и, вероятно, вела себя совсем не так, как положено девушке в моей ситуации. Стремилась не только и даже не столько дать, сколько взять. И при первой же физической близости быстро оказалась в положении сверху.
Это уже потом, лежа на кровати рядом с Рэем, я начала думать и анализировать и запоздало испугалась, что поступала не как должно. Действовала по-мужски, а не по-женски. А ведь это точно не то, что нужно человеку, который был рядом. Иначе он и сходился бы с мужчинами, как по ошибке заподозрила Гайка.
В сторону Рэя я старалась даже не смотреть, но сам он, видимо, думал о другом, поскольку прошептал, склонившись к моему уху:
— Я никогда не вернусь к Линде. С ней все, окончательно и бесповоротно. По сути уже давно, а сейчас — тем более. — Он крепче прижал меня к себе, будто это придавало словам убедительности. А может, и вправду придавало?.. — Да, я хочу ее отыскать, но только для того, чтобы поставить точку. Во всем. В убийстве, которого не было. В геноциде, которого, надеюсь, не будет. И в наших с ней отношениях в том числе.
— …которых нет? — криво улыбнулась я, достойно завершая красивую формулировку.
Красивые формулировки не всегда обрамляют правдивое содержание, вот в чем беда.
Рэй развернулся и меня развернул так, чтобы видеть мое лицо.
— Неужели ты думаешь, что в нашем браке может что-то быть после всего, что она устроила? Мы и без того давно уже жили по принципу не мешать друг другу. Я не лгу тебе, Сэм. Не пытаюсь ввести в заблуждение. Я не обещаю на тебе жениться. Получить развод будет для меня затруднительно, учитывая, что сам я в бегах, Линда формально мертва, да и договориться с ней о чем бы то ни было вряд ли реально. О своем неприглядном положении и вовсе молчу.
Не выдержав, я рассмеялась в подушку, которую специально для этого притянула к лицу.
— Давай еще мое приданое обсудим! Можно подумать, если бы не все это, ты бы сделал мне предложение. Вот так, сейчас, после нескольких недель
