аэропорту ее могут ждать, Маргарита странным образом не думала.
Она подумала об этом, только когда все контроли были уже позади и каким-то узким мрачным проходом между двумя грязно-серыми стенками вышла к бурлящей толпе встречающих. Она подумала об этом – и ее запоздало опахнуло ужасом. Она стояла со своими двумя изрядных размеров чемоданами на пути – и не могла сдвинуться с места. Ее толкали, случайно и нарочно, обругивали ее, а она все стояла. Вот ничего себе, что еще могло быть, звенело в ней.
Из толпы встречающих выпихнулся мужик с печатью таксиста на лице.
– Что, девушка, машина нужна?
Маргарита, глядя на него, медленно приходила в себя.
– Машина? – переспросила она, не понимая. И поняла: – А, машина! Нужна.
– Сколько? – спросил таксист.
– Сколько положено, – сказала Маргарита.
– Сто, – сказал таксист.
– Чего? Рублей? – Маргарита удивилась.
– Каких рублей. Долларов.
– Да ну идите вы! – Маргарита стронулась с места и пошла сквозь толпу.
– Ну, восемьдесят, давай! – попробовал таксист перехватить у нее один из чемоданов.
– Десять, – предложила Маргарита.
– Иди ты, десять, – послал теперь, в свою очередь, ее таксист, отпуская ручку чемодана. – Тебя дешевле пятидесяти никто здесь не повезет!
Маргарита, продолжая сосредоточенно двигаться к выходу, не ответила ему. Она и не собиралась брать никакого такси. Она собиралась на автобусе до «Речного вокзала», а там на метро. Нужно было экономить. Она видела теперь всю свою жизнь навылет, до смертного одра. Учительница русского и литературы. Жизнь впереди ждала ясная и убогая.
Маргарита вышла через стеклянные двери на улицу, тотчас обдавшую ей лицо стылым сырым ветром, и покатила с чемоданами вдоль дороги. Мимо, загрузившись пассажирами, с солидной медлительностью проезжали роскошные «БМВ», «Вольво», «Мерседесы», «Тойоты», родные «Волги» с шашечками на крыше – чтобы дать настоящую скорость дальше, выехав на шоссе. Остановка автобуса была там, внизу, за автостоянкой, и до нее нужно было пройти метров триста. А потом стоять и ждать.
Она больше ни на что не претендовала в жизни. И ничего больше от нее не ждала. Если только какое-то чудо. Но на чудо она тоже больше не надеялась.
