Гартош молчал. Катан подошел к брату и протянул ему свой кинжал.
– Ты не убил меня в Камронте, так сделай это сейчас. Я не достоин быть Осколом.
– Уйди, Катан, – скривившись как от зубной боли, сказал Гартош. – Просто уйди и все.
Катан отбросил кинжал в сторону и побрел из зала.
Носитель осмотрел зал. Возле Витана уже хлопотали маги, приводя его в чувство и очищая от действия враждебной магии. Магранг раздавал команды, и гвардейцы бросались тут же их выполнять. Везде царила атмосфера приподнятости и деловая суета. Только Гартошу было тошно на душе, и даже присутствие детей не смягчало той боли, которую он сейчас испытывал. Немного постояв и поняв, что здесь сейчас обойдутся и без него, он пошел на выход.
– Ты куда, отец? – окликнул его Мартан.
– Мне нужно пройтись. Я скоро вернусь.
Никто не пошел вслед за главным действующим лицом в этом зале, в Тороне, да и по большому счету во всей Виктании.
Оскол шел по дворцу и всей кожей чувствовал устремленные на него со всех сторон взгляды. В этих взглядах читалось разное: восхищение, страх, ожидание еще какого-нибудь чуда. Но ему сейчас было наплевать, просто хотелось найти укромное место и от души повыть.
На выходе из дворца Гартош увидел знакомую фигуру. Катан никуда не ушел, он просто сидел на каменных ступенях и раскачивался из стороны в сторону. Носитель подошел и сел рядом.
– А ведь я её любил, – сказал Катан.
– Я знаю, – ответил брат.
– Может быть, даже больше тебя.
На это Гартош не ответил ничего. Только через время спросил:
– А Армуда?
– Армуда… Не знаю, Гартош. С ней я впервые почувствовал себя кому-то нужным. Любил ли я её? Наверное, любил. И поэтому прощал ей многое из того, что она здесь творила. Просто списывал все это на вздорный характер. Старался смягчить её слишком уж злобные выпады в ту или иную сторону. Это именно я настоял, чтобы командующим фронтом назначили Мервона.
– Что ты думаешь делать теперь?
– Не знаю. Возможно, исчезну из страны. Может быть даже с Иктива. Ты ведь не дашь мне остаться здесь до окончания войны?
– До окончания войны дам. А затем тебе действительно лучше будет уйти. Я даже могу тебе подсказать куда.
– Потом подскажешь. Может, мне повезет, и до конца войны я не доживу.
– Уезжай в Риглис, брат. Сходи на могилы, попроси прощения, а потом можешь отправляться на фронт, – после долгого молчания сказал Гартош.
Затем он поднялся и уже более твердым шагом вернулся во дворец.
Оживление во дворце все нарастало. Челядь и начавшие прибывать чиновники уже уверовали в то, что черные времена для империи закончились – ведь вернулись настоящие хранители трона. С Гартошем учтиво, но часто радостно здоровались, некоторых он даже узнавал и так же приветливо кивал в ответ.
В малом тронном зале, на месте побоища, уже начали наводить порядок. Витан стоял на ногах, и взгляд его был вполне осмысленным.
– Ну, здравствуй, друг, – раскрыв объятья, сказал он.
– Здравствуй, шалопай, – заключив в объятья, похлопал его по спине Оскол. – Влип ты здесь без меня.
– Что влип, то влип. А вместе со мной влипла и вся империя. Я ведь все понимал. Все, что происходило последние годы, только сделать ничего не мог. Меня словно вытеснили из собственной головы.
– Сознание Витана было вытеснено другим, более сильным сознанием, – подтвердил лорд Руткер. – Скорей всего, работа остроухого, для ведьмы слишком тонко. Хотя со своим Тартулом она сыграла свою роль – взломала защиту императора.
– Вон оно как вышло, Гартош, – вздохнул Витан, – наш родовой атрат сослужил плохую службу против нас самих.
– Бывает и похуже, – попытался успокоить друга носитель. – Твою магическую охрану мы усилим по максимуму, больше такое не пройдет.
Император с благодарностью улыбнулся и отметил:
– А ведь ты почти совсем не изменился. Словно и не прошло полтора десятка лет.
– Для меня прошло два десятка. Но об этом потом. Ты пришел в себя?
– Да, насколько это возможно. Какие наши действия?
Гартош думал недолго:
– Первым делом нужно сместить главнокомандующего. Затем связаться с лордом Мервоном и узнать, какая ему нужна немедленная помощь. Ну, а дальше по обстоятельствам.
