аптека разграблена, лавки национализированы — торгует только кооператив, куда, кстати сказать, свезли все национализированные вещи из всех квартир покинутых. Теперь он заперт, но никем не взят под охрану или на учёт — боятся вновь прихода большевиков и расправы по доносу. Вот как сильная власть умеет заставлять исполнять и уважать свои распоряжения.
Симпатии населения если не на стороне большевиков, то и не на стороне казаков. Вся местная молодежь до 35 лет мобилизована и угнана большевиками. Причастные к большевизму живут в своё удовольствие. Видел на маленьком мальчике лет полутора новые сапоги, спросил сколько стоят, мать ответила не без гордости 240 рублей, самого обыкновенного вида крестьянка, которой дети обычно в летнее время года нормально ходят босыми, 240 р. по иностранному курсу — 12 руб. зол., а по внутреннему равны 24 рублям, такой расход даже зажиточные некрестьянские семьи себе не позволяли в прежнее время. Отсюда понятны большевистские симпатии — на легкую наживу все падки. Всюду заметна необходимость немедленной пропаганды с приходом войск, ибо в полосе боёв население наиболее страдает от потопок, обозной повинности и т. д. Их сыновья взяты большевиками, а казаки в них стреляют. Эта борьба для них совершенно посторонняя, ну как для китайцев, когда мы дрались в Манчжурии. Нельзя ли этих дерущихся помирить, чтобы они больше не мешали — вот примерно отношение к военным действиям, а отношение к большевизму и Добрармии все заключено в ответе одного пожилого мужика на мой вопрос «что вы здесь, большевики или нет». «Когда большевики здесь, мы с большевиками, а когда казаки здесь, мы с казаками, мы люди подневольные». В общем, всё пожилое население и все женщины недовольны большевистским правлением или вернее коммунистами: с большевизмом мирятся, т. к. это свой брат грабитель.
Совершенно сбиты с толку и не знают, кому верить, слухи распространяются невероятные: так, например, казаки возстановят крепостное право — так понимаются большевистские выкрики, что население с приходом казаков потеряет свободу и снова станет рабами. Потеряли Россию, погубили, пропала Россия — вот что приходится чаще всего слышать от крестьян, и выхода из положения они не видят никакого, но сознания того, что они сами виноваты в том, что происходит, и что им нужно примкнуть к той или другой стороне и с оружием в руках отстаивать свои стремления, это ещё ими не понято.
Остановились в доме священника, где два дня тому назад был большевистский штаб. Жена священника разсказала, как её поразила малограмотность большевистского командного состава, который всецело под контролем своих подчиненных, ещё одна черта — это постоянное сквернословие. Наши части на два дня потеряли Березовку, по возвращении ея оказалось, что всё мужское население в возрасте от 18 до 35 лет угнано большевиками. Добровольцами население к нам не идет, боятся и говорят — если мобилизуете, тогда пойдем, а добровольно — нет, боимся большевиков.
По пути, в Сергеевке, крестьяне при виде английского генерала со свитой решили, что это царь едет.
Беседовал с Врангелем, который горько сетовал на то, что ему ничего не дают — ни войск, ни обмундирования, ни хлеба, правда, последнее зависит от Кубани; с ними он и приехал торговаться, но вероятно тут есть и более глубокая подкладка интриги и т. п. Врангель говорил, что на его фронте сейчас положение тяжёлое, конница его очень слаба численно, а пехота 6-я див. никуда не годится и, несмотря на все его указания, его советам не последовали, и теперь большевики сосредоточились и бьют. Видимо, ни донцы, ни кубанцы без настоящих частей добрармии ничего не стоят. А Деникин ещё так выразился: «грабят так, что ужас, уж я их всех загнал в тот угол к Волге, а здесь у меня нет регулярной конницы вследствие недостатка в седлах». Имел интересный разговор с одним человеком, который усматривал возможность замены Врангелем Деникина, т. к. вследствие слабости власти и неопределённости программы крах неминуем, а Врангель, по его мнению, может выставить монархический флаг, проявить власть и собрать вокруг себя тех, кто по ней тоскует. Это только подтверждает мое предположение, что Врангель является центром грязной интриги, которая только может внести раскол и ослабление; сам он человек низкопробный, без определённых убеждений, его одно лишь убеждение это оппортунизм, враль, а главное — не обладает способностями устроителя. Мне кажется, он может быть является несознательным орудием в руках немецкой агентуры, которая ни за что не хочет дать нам объединиться. Я боюсь, что Врангеля переоценивают, и многие, из-за недовольства главным командованием, а особенно Романовским, готовы его поддерживать. Если это случится, то все рухнет, т. к. начнётся немедленно бешенная скачка достиженцев и политические партии едва ли его поддержат. Дай Бог, чтобы мнение мое было ошибочным, т. к. многие люди, которых я люблю и уважаю, очень высокого мнения о Врангеле, а мне кажется, что его несомненные военные успехи нарочно им раздуваются путем преувеличенных донесений ради вящей своей славы.
23/10 сентября
Тот же день вечером.
Две телеграммы от воен. мин. Черчилля: 1) предполагает ли ген. Деникин быть в Москве в нынешнем году, 2) сионисты жалуются на еврейские погромы, учиняемые Д. А.
На первый вопрос ген. Деникин сказал, что дать ответ весьма трудно, т. к. очень многое зависит от политики союзников по отношению к петлюровцам и Румынии, а также Закавказью. Сейчас наш левый фланг не обезпечен и в Малороссии приходится держать два корпуса, которые весьма нужны для дальнейшего движения на север. Если левый фланг будет обезпечен, он надеется дойти в этом году до Москвы, опираясь на Царицын справа и
