«Черт побери, а ведь теперь это моя страна. И что делать?» К американцам Толик относился двояко. С одной стороны, как к людям, сумевшим построить сильное и удобное для жизни государство, с другой – как к врагам его родины, сделавшим всё, чтобы ее разбить и унизить. Поэтому оказаться в шкуре такого врага было… не совсем приятно. Но бросаться под поезд не в его характере, и Толик начал прикидывать план действий. «Как это называется? Инфильтрация? Штирлиц шел по коридору рейхсканцелярии и никак не мог понять, почему все узнают в нем шпиона. Неужели по ордену Красной Звезды или по буденовке на голове?» – мысли постоянно сбивались на незатейливый юмор, словно отгораживаясь от шокирующей правды. Причем, как неожиданно обнаружил Толик, думал он именно по-английски, словно на родном языке.
Закончив бриться, он уже собирался выйти в коридор и вызвать кого-нибудь, чтобы убрали в номере, как вдруг вспомнил о конверте. Судя по солнцу и наручным часам, время было раннее, а значит, в военкомат (Толик тут же мысленно поправил себя, напомнив, что военные комиссариаты остались где-то там, в будущем, в совершенно другой стране) можно было не торопиться.
Достав слегка помятый конверт, он уже хотел вскрыть его, когда в дверь постучали. Конверт стремительно скрылся под подушкой.
– Кто?
Что-то заставило Тома насторожиться. Предостерегающе заныла даже несуществующая теперь рана в боку. Он осторожно подошел к двери, по старой афганской привычке прижался к стене, чтобы не перекрывать дверной проем. Щелкнул замок…
Дверь рывком открылась, и в комнату ворвался, точнее влетел, споткнувшись о вовремя выставленную ногу, шкафообразный громила. Большой шкаф падает обычно громко. Не стал исключением и этот. Но Толику было уже не до того. Его нога, продолжив прерванное столкновением с нижними конечностями первого нападающего, продолжила свое движение. Неожиданный удар в самое важное для мужчины место заставил второго нападающего согнуться в три погибели. Второй удар, выполненный на автомате, сцепленными в замок руками в основание черепа. Вот и другой бандит упал, выронив большой блестящий пистолет на ковер прямо под ноги. Толик обернулся, готовый ко всему. Громила уже приходил в себя, пытаясь приподняться. При взгляде на него у любого нормального человека неминуемо возникло бы чувство предсмертной тоски. И даже Том не стал исключением, несмотря на боевой азарт. Непомерно широкий в плечах, выше среднего роста громила с блестящим кастетом, зажатым в левой руке, пугал одним видом. На низком, с развитыми надбровными дугами лбу начала возникать шишка, а лицо, порезанное об осколки посуды, напоминало зомби из фильма ужасов. Толик мысленно вздохнул и легким, отработанным движением (настоящее мастерство не пропьешь!) оказался возле шкафо-зомби. Удар! Еще один! Прапорщик Мимоходов, вбивавший в него приемы рукопашного боя, остался бы доволен своим учеником. Открывший рот, полный обломков гнилых зубов зомби рухнул второй раз. И застыл, на этот раз явно навсегда. Трудно жить с носом, вбитым вглубь черепной коробки.
Толик печально оглядел окончательно разгромленный номер и грязно выругался: хотя бы одного надо было оставить в живых! Он попытался нащупать пульс сначала у громилы, потом у незадачливого стрелка. Еще раз выругавшись, Том быстро подошел к открытой двери. Выглянул. В коридоре и на видимом из номера участке лестницы было тихо и пустынно, как ночью в центре Аляски. Ни человека, ни звука – ничего и никого.
Удовлетворенно хмыкнув, Толик запер дверь. Проверил еще раз наличие пульса у обоих тел. Естественно, не ожидая положительного результата: настоящий рукопашный бой – это убийство голыми руками, а не балет. Удовлетворенно кивнул, поняв, что не ошибся. И, морщась от боли в мышцах, быстро покидал все вещи в чемоданчик, не забыв и конверт из-под подушки. Осмотрел номер, несколько минут подумал – брать или не брать пистолет. В конце концов решил не связываться с криминальным стволом и, подхватив чемодан, вышел из номера.
Портье, увидев спускающегося по лестнице Тома, удивленно распахнул глаза, дернулся и тут же начал с деловым видом перебирать что-то за стойкой, изображая бурную деятельность. Решив не осложнять себе жизнь, Толик кинул на стойку еще десятку и, не прощаясь, покинул отель.
Десант в прошлое
Призывной пункт напоминал офис небольшой компании накануне обеденного перерыва. Если не учитывать, конечно, что из пятерых присутствующих трое были в военной форме. Правда, если приглядеться, на двоих из них форма сидела как на корове фартук – понятно было, что настоящий кадровый военный тут только один. Старший сержант, как расшифровал Толик его нашивки, распекал за что-то одного из подчиненных, негромко, но внушительно. Даже Толик от одной донесшейся до ушей интонации невольно перешел на строевой шаг. Заметив его, мастер-сержант отпустил распекаемого и с явно выраженным удовольствием наблюдал за подходом рекрута. Подойдя к начальственному столу, Том вытянулся по стойке смирно и поздоровался.
– Вольно, мистер, – встав со стула, ответил военный. – Служили? Где?
– Нет, сержант, – ответил Толик, неожиданно вспомнив, что его носитель не служил и не мог служить. – Вневойсковая подготовка, сэр.
– Хорошо вас подготовили. Инструктор был из немцев? Характерный строевой шаг, – забирая повестку, заметил сержант. – Думаю, и со здоровьем в порядке? И куда хотите? К нам, в пехоту?
– На здоровье не жалуюсь, сэр! И хотелось бы в парашютисты, сэр!
– Не стоит так тянуться, мистер Томпсон. Вы пока еще гражданский, – мастер-сержант вздохнул. – Вы хотя бы представляете, что такое десант? За пятьдесят долларов доплаты вы получите столько работы… С парашютом прыгали?
