– А вы и на это не способны, – парировал Бруно. – В Льюбарре только местная кухня интересна, и всё.
– Неправда! – горячо возмутился Кастельянос. – У нас постоянно проходят концерты, выставки приезжают. Вот и сейчас в художественной галерее проходит выставка столичной художницы «Внутренний мир кошки». Дульче, не хочешь сходить?
Внутренний мир кошки? Должно быть, это ужасно интересно. Всегда хотела узнать, о чем они думают, эти гордые пушистые наглецы. А здесь еще бонусом воображение известной художницы.
– Хочу! – радостно сказала я. – Бруно, мы же непременно сходим?
Почему-то недовольную физиономию сделали оба – и фьорд Кастельянос, и Бруно.
– Дульче, а ты уверена, что тебе это нужно? – спросил Бруно. – Если в таком гм… отдаленном городе выставка столичного художника – значит – этот художник не столь хорош. Иначе выставка проводилась бы во Фринштаде, да еще собиралась по картине от известных коллекционеров.
– Не обязательно, – оскорбленно сказал Кастельянос. – Все маститые художники когда-то были неизвестными, и им приходилось ездить по провинции со своими картинами. У нас есть уникальная возможность увидеть зарождение таланта. Художница еще совсем молода, но у нее такой потенциал! В местной газете была про нее статья два дня назад. Очень, очень перспективная.
– Целая статья? Надо же… Тогда стоит сходить, – сказал Бруно. – Кошек я не слишком люблю, но интересно посмотреть на «зарождение таланта».
Он так удачно передразнил пафосность Кастельяноса, что среди ужинающих больных пронеслись смешки. Целитель гневно фыркнул и выскочил из буфетной, а я укоризненно посмотрела на Бруно и спросила:
– Мы пойдем на выставку или ты сказал, только чтобы подразнить Кастельяноса?
– Если хочешь, пойдем, – ответил Бруно. – Но я лично от выставки с котами ничего интересного не жду. Какой у них там внутренний мир? Сливки да рыба…
Я обрадовалась, что ради меня он готов потерпеть даже молочные продукты, и благодарно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и я пожалела, что в буфетной еще ужинают, и нельзя приступить к терапии прямо сейчас.
Больные потихоньку рассасывались, я начала убирать, мечтая о походе в картинную галерею. Но вдруг мне пришла в голову ужасная мысль – у меня всего лишь два платья, и оба Бруно уже видел. Как плохо, когда нет денег! Я задумалась, как изменить платья, чтобы они казались другими. Но те бытовые заклинания, что я знала, для этого не подходили. И никаких украшений у меня не было. Говорят, яркая деталь, вроде шарфа, может отвлечь внимание от всего остального…
Наставница оторвала меня от мрачных размышлений:
– Дульче, ты уже уходишь? Я хотела с тобой поговорить.
– Да, фьордина Каррисо, – обреченно ответила я, уверенная, что сейчас речь пойдет о Бруно. – Я вас слушаю.
– Завтра зарплата, – неожиданно сказала она, – и я хочу тебе напомнить, что нужно купить ботинки. Срочно купить, понимаешь? Уже сейчас прохладно по вечерам.
– Да, фьордина Каррисо, завтра же схожу, – радостно ответила я.
Разве по вечерам холодно? Мы с Бруно, когда возвращались из Льюбарре, этого не заметили. Наоборот, мне показалось, было очень жарко. Разве что сегодня похолодает?
Бруно помог откатить тележку в столовую, и мы наконец пошли в картинную галерею. Но она уже была закрыта. О выставке говорила лишь красиво светящаяся надпись у входа. Несколько картин на витрине принадлежали местным художникам, а не столичному дарованию, но они были выполнены так здорово, что я невольно задержалась, их разглядывая. Как жаль, что мы не попали внутрь!
– Дилетанты, сразу видно, – небрежно бросил Бруно.
– Почему? – удивилась я. – Вот этот дом, смотри, какой красивый! Как точно нарисован.
– Перспектива сбита, – непонятно ответил он.
Я посмотрела на сбитую перспективу, но так и не поняла, что там не так.
– А мне нравится… Представляю, какая красота на выставке!
– Лучше не представляй. – Бруно неожиданно рассмеялся и обнял меня. – Ну его, этот внутренний мир кошек. У нас свой внутренний мир есть.
И он меня поцеловал, так что все возражения пропали, а когда появились, мы уже были далеко от галереи и перед входом в кафе «Ложка вкуса».
– Со вкусом у них не очень, – сказал Бруно, оглядывая помещение в поисках свободного столика, – но в казарме говорят, кормят вкусно.
Его слова меня немного запутали (то вкусно, то не очень), но потом я поняла, что «не очень» относилось к обстановке – слишком яркой, просто бьющей по глазам цветовыми сочетаниями. Заказывал опять Бруно. На цены он даже не смотрел, и я начала переживать, что совсем избалуюсь, если меня каждый день по таким дорогим заведениям водить. Привыкну к роскоши, и как потом отвыкать? Да еще и своего парня разорю.
Я посмотрела на Бруно, но он совсем не выглядел обеспокоенным состоянием своих финансов. Все же нужно как-то иначе проводить время. Нельзя же постоянно ходить по ресторанам, так он спустит не только армейское жалованье, но и все состояние Берлисенсисов.
В кафе кормили действительно вкусно, но разве мне было до этого? Ведь напротив меня сидел Бруно. После кафе мы отправились в местный парк. При
