говорить сама.
– Дульсинея, – вкрадчиво сказала она, – надеюсь, вы меня простите, что я так фамильярно к вам обращаюсь?
В моем подтверждении она не нуждалась, но я все же сказала:
– Конечно, как вам удобнее, фьордина Беранже.
– Так вот, Дульсинея, первым делом я хотела бы принести вам свои извинения от лица семьи. Мы, конечно, очень виноваты перед вами. И я, и внук. Оправданий можно придумать множество, но я не стану этим заниматься. Согласна, что вы вправе рассчитывать на некоторую компенсацию с нашей стороны. Но сумма долга Кихано слишком велика для этого, к моему глубочайшему сожалению.
Я пораженно молчала, не зная, что сказать. Долг уплачен, и моя бабушка уверяла, что Берлисенсисами. Однако из слов этой фьордины следовало, что она ничего об этом не знает. Так и не дождавшись моего ответа, она продолжила:
– Я не могу позволить себе транжирить нажитое моими предками ради посторонней фьорды, поскольку рассчитываю передать накопленное состояние сыну, внукам и правнукам, которые непременно появятся. Вот если бы вы подумали о свадьбе, тогда мы могли бы взять на себя часть вашего долга. Но даже в этом случае речь не пойдет обо всей сумме, понимаете?
– Понимаю, – выдавила я, чувствуя себя ужасно от того, что для бабушки Бруно сейчас выгляжу нищей попрошайкой, жаждущей их семейного состояния. – Я не хотела вас об этом просить, фьордина Беранже.
– В самом деле?
Она чуть приподняла бровь в высокомерном вопросе.
Бабушка писала, что пришла официальная бумага от Федерального Казначейства о полном погашении долга. Но ведь государство не может ошибаться? Долг погашен, вот только кем?
Я ломала голову над этим вопросом, но ответа не было. Такой большой сумме в нашей семье неоткуда взяться. Наверное, родители Бруно выплатили, но не стали говорить фьордине Беранже, чтобы не расстраивать? Ведь не зря она не выходит из дома. А если достаточно легкого потрясения, чтобы спровоцировать приступ?
– Возможно, вас удовлетворит помощь нашей семьи в другом вопросе, не требующем материального вложения? – продолжила фьордина. – Но что это мы сразу о делах? Вы же с дороги. Вам нужно отдохнуть, прийти в себя. Время обеденное. Вот после обеда, за чаем и поговорим. Обсудим, чем мы можем помочь.
– Спасибо, но я не располагаю достаточным временем.
– Полноте, – махнула она рукой. – Обедать мы сядем через десять минут, а потом моя внучка отвезет вас во Фринштад. Лисандра как раз у меня в гостях, изучает библиотеку моего мужа. – В ее голосе прозвучало легкое осуждение. – Что она там хочет найти, не знаю, но ищет с упорством, достойным лучшего применения.
То, что сестра Бруно даже не выразила желания со мной познакомиться, сказало о многом. Для ее брата я – пройденный этап. Мне не хотелось оставаться на обед, но фьордина Беранже была слишком настойчива, а веской причины для отказа я не смогла подобрать.
Обедали мы вдвоем. Фьордина Беранже посылала за внучкой, но та так и не подошла. Бабушка Бруно говорила со снисходительной улыбкой, что оторвать Лисандру от книги в последнее время становится все сложнее и сложнее. Но я чувствовала себя в этом доме все неуютней. Я не понимала уже, зачем согласилась сюда приехать и почему осталась на обед. Фьордина Беранже была любезной, но меня не покидала мысль, что она чего-то от меня хочет. Наконец принесли чай, и к нему – маленькие заварные пирожные в вазе. Фьордина удовлетворенно кивнула, отпуская горничную, и сказала:
– Бруно очень любит эти пирожные. Я всегда их заказываю к столу, когда он приезжает в этот дом.
– Не удивительно, они очень вкусные, – попыталась я перевести разговор с темы, для меня неприятной, на нейтральную. – В вашем доме очень хорошо готовят, фьордина Беранже.
Но мою собеседницу сбить с выбранной темы было не так-то просто.
– Обязанность хозяйки дома – найти хорошего повара, – наставительно сказала она. – Когда я жила во Фринштаде, в нашем доме готовили просто отменно. Боюсь, Бруно избалован хорошей кухней. Но это его единственный недостаток. – Она улыбнулась той фальшивой улыбкой, что должна была расположить меня к ней, но лишь насторожила. – Он добрый мальчик, но слишком… рассеянный? Да, рассеянный, так правильнее сказать. Вы же прекрасно понимаете, Дульсинея, что не встретил он вас не со зла. Ему просто в голову не могло прийти, что все так может случиться.
Она уставилась на меня с таким выражением, что мне ничего и не оставалось, как подтвердить ее слова:
– Наверное, фьордина Беранже.
– Не наверное, а точно, – убежденно сказала она. – Дульсинея, будем говорить прямо. Где вы найдете мужа лучше? Он красив, из хорошей семьи, сильный маг. Наши финансовые дела тоже на высоте.
Все так прекрасно, а меня уговаривают за него выйти? Почему с такими несомненными достоинствами он не нашел себе состоятельную невесту во Фринштаде?
– И зачем ему так срочно жениться, если у него все так хорошо?
