космическим кораблем и инопланетянами, Венеция с ее бурлящими каналами, «Фенуэй Парк»[14], где мячи на своем пути изредка врезались в бархатистого «зеленого монстра». Из кабинета Питера площадка казалась окутанной слоисто-кучевыми облаками на фоне голубого небосклона.
Питер залюбовался небом. Он открыл его для себя, всегда ясное, чистое и прекрасное, когда был еще ребенком и родители перевозили его из одного грязного района в другой. Чем ужаснее был городской пейзаж, тем больше времени он проводил, лежа лицом кверху. В магистратуре, когда его мысли распылялись в сотнях увлечений и направлений, он смотрел на облака, и они умиротворяли его. Однажды он изучал книги, посвященные облакам, и науки о них и нашел в интернете сообщество ценителей облаков. С тех пор этот веб-сайт стал его главной домашней страницей.
Как только он повернулся к компьютеру, зазвонил телефон. Это был Гарри.
– Ты смотришь новости?
Питер схватил со стола пульт.
– Тебе самому никогда не нравилось, когда кто-то начинал разговор с таких слов. Что произошло?
– Они бомбят Трансаляскинский нефтепровод.
– Что? Кто? – На экране телевизора появился густой черный дым, вздымающийся над нефтеперерабатывающим заводом.
– Русские. Мы на войне, Питер. Я думаю, только что началась Третья мировая.
Повернувшись, Питер увидел, что Мелисса сидит на корточках у своего миниатюрного Стоунхенджа, приложив телефон к уху и опустив голову. Он подумал, что она, наверное, плачет.
– Мне нужно идти. Я тебе перезвоню. – Он бросил телефон на диван и выскочил наружу.
Она плакала так сильно, что у нее прерывалось дыхание. Питер присел на корточки и обнял ее за плечи.
– Мы справимся. Страна уже переживала много войн.
Мелисса подняла голову.
– О чем ты говоришь?
– О войне. Разве ты…
– У Изабеллы обнаружен прион Петерсона-Янтца.
Питер подавил в себе желание заткнуть руками уши и убежать.
– Как она могла его подхватить?
Мелисса вытерла нос кулаком.
– Каждый, кто приезжает в Мумбаи, его подцепляет. Они считают, что агенты Пакистана травят их пищу. – Обхватив руками шею Питера, она прижалась лицом к его груди. – Я не смогу этого вынести. Не смогу смотреть, как она умирает. Просто не смогу.
Питер крепко обнял Мелиссу, в его голове лихорадочно метались мысли. Он хотел сказать что-нибудь успокаивающее, но что сможет утешить ее в этот момент?
– Мне очень жаль. Я с тобой. Вместе мы справимся.
Это прозвучало очень скупо: словно горсткой песка останавливать прилив.
– Уго днем и ночью работает над своим лекарством. Он не подведет.
Мелисса кивнула и шмыгнула носом.
– Да. Мы не можем потерять Беллу. Просто не можем. – Расцепив руки на его шее, она отодвинулась и посмотрела на землю. – Что ты имел в виду, когда говорил, что мы переживем войну?
После новостей от Мелиссы Питер начисто забыл о звонке Гарри.
– Россия только что втянула нас в войну.
Мелисса закрыла глаза.
– Вот черт.
Две худшие новости, которые они когда-либо получали, пришли в одно и то же время.
– Где Белла сейчас?
– Думаю, что дома, – ответила Мелисса.
– Я пошел за ключами.
Из полудремы Фоллера вытащил приступ паники и ужаса. Возникший перед глазами образ был ярче, чем сон: его безжизненное тело, падающее в бесконечном небе, как мешок с мясом. Он пытался выкинуть эту картинку из головы, но она не забывалась и приносила жестокие мучения.
Его тело сгниет? Нужно быть на земле или под ней, чтобы начать гнить? Он представил свой скелет в свободно свисающем комбинезоне.
Горло сильно болело. От постоянного трения комбинезона боль не исчезала. Сделать что-то с этим было невозможно. Во многом умирать было легче,
