она прикладывает эти усилия, просто чтобы проглотить слюну. – Как идет работа?
– Хорошо, – пожал плечами Питер.
– Ты говорил, что с мышами получается просто прекрасно.
– Верно.
На кормушку для птиц, которую Уго повесил у ее окна, сел щегол. Изабелла наблюдала, как он клюет семена.
– Они сохраняют память после выхода?
– Дубликаторы считывают всю память оригинальных органов, скорее всего, они сохраняют память мышам. Было бы удивительно, если бы они этого не делали, учитывая то, что на клеточном уровне дубликатор и оригинал одинаковы.
– Объяснишь мне еще раз, как это работает? Я знаю, ты уже объяснял.
Питер бросил на нее подозрительный взгляд, не понимая, с чего у нее вдруг возник такой интерес к его работе. Может быть, она пыталась перевести разговор на другую тему, более нейтральную, чтобы между ним и Уго опять не разгорелся спор.
– Дубликатор является отголоском оригинала. Оригинал возвращается на миллисекунду назад во времени через миниатюрную кротовую дыру.
Изабелла судорожно кивнула.
Уго прокашлялся.
– Белла, у меня для тебя…
– Я хочу, чтобы вы меня клонировали, – перебила Белла.
– …сюрприз, – нахмурившись, закончил Уго. – Прости, что ты только что сказала?
– У моего клона не будет Петерсона-Янтца, верно? – спросила Изабелла.
Ее слова застали Питера врасплох. Он подумал, что Изабелла, должно быть, шутит, но в ее глазах не было озорного блеска и какой-либо иронии. Переведя взгляд с Уго на Питера, она выглядела совершенно серьезной.
– Не будет, верно?
– Да, – ответил Питер, – не будет. Прион – инородное тело.
Он сжал ее руку.
– Но, Белла, у тебя он все равно есть.
– Я это понимаю. Но за исключением надежды, что меня вылечат, самая утешительная вещь, которую я могу себе представить, – это то, что я, мое тело, все мои воспоминания останутся. В некотором смысле прежняя я все равно будет жить с Уго.
Мысль о том, чтобы сбросить Изабеллу в черную дыру, заставила Питера содрогнуться.
– Ты ведь шутишь? – спросил Уго.
Руки Изабеллы продолжали то сжиматься, то разжиматься.
– Если бы ты лежал здесь, ты бы не задавал этот вопрос.
Схватившись за спинку кровати, Уго наклонился к ней.
– Белла, я люблю тебя. Мне не нужна замена, мне нужна ты. Я создам вирус, который поможет изолировать прионы, не повреждая память.
– Нет времени! – почти закричала Изабелла.
И более спокойно добавила:
– Мы все это знаем. Перестань пудрить мне мозги.
Вбежавшая в комнату медсестра увидела напряженные, молчаливые лица и остановилась.
– Я зайду позже.
Когда она ушла, Уго сказал:
– Изабелла, мы не можем сделать то, о чем ты просишь. Это немыслимо. Ты ведь это понимаешь?
– Это может быть немыслимо для тебя. Для меня это, похоже, последний шанс.
– Не говори так, – мягко произнес Уго. – Я во всем разберусь. Мы будем жить вместе еще очень долго.
Его слова не подействовали на нее убедительно.
– Я пытался тебе сказать, – продолжил Уго, меняя тему. – У меня есть для тебя сюрприз.
Изабелла подняла брови и улыбнулась дрожащими губами.
– Я знаю, как ты была разочарована, когда не увидела выступление струнного квартета «Брентано». Итак…
Уго скрылся в зале.
Через миг он вернулся вместе с женщиной, несущей виолончель, и седовласым мужчиной со скрипкой. За ними появились альт и вторая скрипка. Изабелла рассмеялась от восторга. С тех пор как ей поставили диагноз, ее смех прозвучал более энергично, чем когда-либо.
– Боже мой, ты шутишь.
