– Что, если мы откроем еще одну банку? – спросил Ключ. – В кладовой есть банка персиков.
– Персики! – воскликнула Маргаритка, поднимая голову.
Дедушка бросил на него испепеляющий взгляд.
– Что такое одна банка? – спросил Ключ.
– Почему бы и нет? – сказал Рыба. Он выглядел слишком молодым, чтобы иметь такую темную бороду. – У нас был хороший день. Мы убили четырех крыс.
К ним присоединились еще пять членов группы.
Покачав головой, Дедушка сказал:
– Хорошо. Если все этого хотят, кто я такой, чтобы спорить?
Группа людей, возглавляемая Дедушкой, вытащившим из огня деревяшку, чтобы светить ей как факелом, направилась к кладовой.
Орхидея шла в ногу с Ключом.
– Знаешь, я думала о твоем рисунке. Что, если он ничего не значит?
Ключ озадаченно посмотрел на нее.
– Что, если это было всего лишь последнее жертвоприношение каким-то богам, в которых ты верил в то время? Или, может быть, все мы были в бреду.
Ключ улыбнулся. Он задумался, могли ли относиться слова Орхидеи к фотографии ровно так же, как и к рисунку.
– Может быть, верующие правы и до Первого Дня ничего не было. Возможно, боги оставили рисунок и порезали мне палец, как испытание моей веры.
Орхидея тотчас вышла из себя:
– Дело в том, что мы понятия не имеем,
Или снимке. Орхидея была яркой и красивой женщиной и не стеснялась намекать, что они становятся больше чем друзьями. Но, как ни странно, Ключ тосковал по той, которую не помнил, которая, судя по доказательствам, была такой же мифической, как живые слоны и океан. Он не мог любить Орхидею, потому что все еще любил ту женщину.
– Подожди, – раздраженно сказала Орхидея, когда они подошли к двери в следующую комнату.
Он терпеливо ждал, пока она перейдет в другой конец помещения, а затем последовал за ней, спокойно считая шаги. Очевидно, Орхидея нарушила одно из своих правил. Ей пришлось пройти комнату за четное число шагов. Ключ не понимал, почему она настаивала на том, чтобы следовать стольким бредовым правилам, но в этом не было никакого вреда.
Внезапный крик впереди заставил Ключа и Орхидею стремглав броситься вниз по узкому коридору, ведущему в кладовку.
Рыба стоял на корточках перед открытой дверью камеры хранения. На его коленях лежал рыдающий Масло.
Камера была пуста. Полностью.
– Это племя Стали. Спорю на что угодно, – сказал Рыба. Он стоял в пустой камере, сложив руки на груди.
– Тогда мы ничего не вернем, – проговорил Дедушка. – Их не меньше двухсот человек.
Осознание того, что произошло, обрушилось на Ключа, словно камень. Это был смертный приговор. Эти мародеры обобрали почти каждый уголок и щелку в мире. Для них также не осталось неоткрытых тайников в дикой природе, но они не могли обойтись крысами, кошками, голубями и жуками.
– Мы можем украсть у них все ночью, как они это сделали с нами… – сказал Рыба.
– Они узнают, что это мы, и убьют нас, – произнесла монотонным, безнадежным голосом Орхидея.
– Где замок? – озираясь по сторонам, спросил Дедушка.
– Что вы имеете в виду? – спросил Рекс. – Они каким-то образом сломали его.
Держа факел перед собой, Дедушка осмотрел скобы, на которых висел замок.
– Но где он? Зачем им уносить сломанный замок? – проговорил он, поднимая глаза. – Кто последним заходил сюда?
– Сегодня я брал дневной паек, – сказал Ключ. – Но я потом запер замок, если вы об этом…
Ключ запнулся. Он вспомнил, как брал банки и, прикрыв дверь ногой, нес их к столу, положил, а затем вернулся…
Ключ закрыл глаза.
– О нет, боже, нет.
Дедушка подошел к полке и взял открытый замок.
Ключ увидел это – и пришло страшное осознание. Он не возвращался, чтобы запереть дверь.
Ключ взглянул на Маргаритку, которая стояла, прижавшись лбом к двери, и снова закрыл глаза.
– О боже. Я убил всех нас.
Никто не возразил.
