Вдруг им у нас так понравится, что появится неудержимое желание воспользоваться подходящим моментом и перехватить власть в свои руки.
Просто меня посадник заранее предупредил о таком возможном манёвре, и рассказал уже известную мне теперь историю о былой незавидной участи плесковских варягов. Идти-то им теперь некуда. В Изборск ушли устюжане, а этим туда же идти невместно, недаром они с самого начала разделились. Ну не хотят они рядом мирно жить.
Мне же такая вольница в крепости не нужна. Или пусть идут под руку Трувора, или – под мою. Третьего не дано. Дал время на раздумье. В конечном итоге, у меня появилось ещё три десятка умелых воинов, да ещё и с семьями. Бойцами сейчас занимался усиленно Изяслав с десятниками. Новоприбывших раскидали по разным десяткам, чтобы не получить для себя неприятного сюрприза в неподходящий момент. Но, надо отдать им должное, они с понятием отнеслись к этому, и в дальнейшем полностью оправдали своё присутствие в крепости.
А вскоре чужие паруса показались на реке у городища, и наши охотничьи отряды ушли на свою первую кровавую охоту. Всем уходящим ещё раз перед выходом пришлось напомнить, чтобы не увлекались. Выстрел – и отход под прикрытием. Впрочем, этот манёвр у нас достаточно отрабатывали на стрельбище, и ничего нового я сказать больше не мог. Только напомнил не забывать о ловушках, и домой возвращаться по дороге.
С волчьих ям сняли флажки, рассыпали по схеме чеснок, теперь осталось только ждать.
Дозоры подтвердили численность напавших – идут к нам шесть драккаров. Значит, приблизительно триста человек ожидаем в гости. Может, чуть больше. Придётся постараться встретить их, как положено.
В конюшне закрыли собак, нечего им под шальную стрелу попадать, всю скотину загнали во двор и задраили задние ворота. Народ распределился по стенам, и поселение погрузилось в тревожную тишину ожидания. Только птицы весело чирикали в кустах, наслаждаясь свободой, да шумела недовольно река, пытаясь провернуть застопоренное колесо. Наконец, в небо потянулись первые дымы – варяги начали жечь городище.
Все взоры – со всех стен, со всего поселения, были устремлены на эти дымы. Если бы в этот момент враг полез через заднюю стену, то его никто и не заметил бы.
До утра всё было тихо, а вот утром с рассветом пошло движение. Сначала вернулись наши охотники за головами. К счастью, обошлось без потерь, а вот потери пришельцев, со слов наших стрелков, составили около десятка. Ждём. Тишина в крепости. Только изредка прорвётся плач младенца или тягучее, приглушённое стенами, возмущённое мычание коровы.
К обеду в стороне городища стоял густой дым, а на нашей дороге появились первые варяги. Выскочив на опушку в районе шлагбаума, и внезапно увидев перед собой каменные стены, варяги замерли на мгновение, но сразу же организовались, растеклись вдоль кустарника и начали готовиться к штурму. Мы пока не стреляли, пусть поверят в свою безопасность, да подойдут поближе, да соберутся толпой побольше. Наконец, Изяслав дал отмашку, и лучники выпустили свои первые поющие колючие гостинцы. У нас было три с половиной десятка лучников, и каждый успел выпустить по три стрелы, пока долетела первая, и варяги не спрятались за деревьями. На опушке осталось лежать и ползать более полутора десятков тел.
Радостные вопли понеслись было со стен, но десятники быстро прекратили ненужные сейчас крики. Все равно их больше в пять раз, поэтому тихо стоим и ждём команды. Наша сила в единстве и сплочённости – ещё раз громко напомнил своим бойцам. Через несколько минут от деревьев отделился и пошёл к воротам здоровый, как шкаф, викинг, размахивая какой-то палкой с тряпкой. Оказалось – идёт переговорщик. Представившись, предложил нам всем или сдаться, или вынести откуп, и тогда викинги уйдут, сохранив наши жизни.
Дождавшись паузы, громко ответил, напрягая голос так, чтобы его слышали не только в нашем поселении, но и у опушки:
– А я, пока ещё добрый, предлагаю, чтобы вы принесли сюда, к воротам, выкуп за ваши никчёмные жизни, и тогда, может быть, мы подумаем, отпускать вас домой или похоронить здесь, в этой земле.
Пока челюсть варяга медленно опускалась, я продолжил:
– За каждого варяга выкуп в одну новгородскую гривну, с драккара – по пятнадцать гривен. Думайте.
Разговаривая с викингом, я слышал, как передаются дальше по стенам и поселению мои слова тем, кто не расслышал, и люди, сначала робко, а потом всё веселее начинают их комментировать. Деньги по местным меркам я запросил непомерно огромные, но мне и надо разозлить врага, заставить его потерять голову и броситься на приступ.
Переговорщик развернулся, подобрав на место упавшую нижнюю челюсть, и потопал назад.
– Будут, наверное, обсуждать условия своего выкупа. – Опять во весь голос прокомментировал я.
На стенах уже откровенно смеялись.
Вскоре викинг вернулся и принялся кричать о том, что мы горько пожалеем о своих словах, что наши языки будут прибиты к нашим филейным местам, и так далее. Прокричав ещё всякие разные непристойности, принялся вызывать на бой самого сильного воина с нашей стороны. Глянул влево-вправо, потупились храбрые дружинники, да и как было не потупиться – шкаф-то какой внизу стоит, любого нашего дружинника в себе спрячет. А то и не одного… А тот не унимается, опять вызов бросает моим воинам, на слабо взять пытается. Щаззз…
Подняв арбалет, я пробил ему башку, а на повернувшиеся ко мне в шоке головы, громко, во весь голос повторил свои слова, которыми я убеждал Трувора:
– Это воры и разбойники, и они пришли за нашими жёнами и детьми, за нашим добром и за нашими жизнями. Посмотрите на этот дым – это горит
