В общем, я установил скрытое наблюдение за её домом, сидя напротив в салоне своего «москвича». Любопытно, что дверь подъезда не была оборудована домофоном – это поветрие здесь начало набирать популярность лишь в последнее время. Глядел, как сновали какие-то люди, но узнать среди них любимую было нереально. Тем более что весь день моросил противный дождь конца октября, и люди прикрывались зонтами, капюшонами и поднятыми воротниками.
С наступлением сумерек на кухне её квартиры загорелся свет, и вскоре на фоне прозрачных занавесок я увидел хорошо мне знакомый точёный силуэт. Не видя лица, я мог бы предположить, что она совершенно не изменилась, хотя прошло добрых полвека. Захотелось ринуться наверх по лестнице, на третий этаж, нажать кнопку звонка и заключить открывшую мне дверь женщину в крепкие объятия. Но я сдержал первый позыв, здраво рассудив, что буду в её глазах выглядеть ненормальным, пусть даже и народным артистом СССР. А может, не стоит ворошить прошлое, не стоит пытаться увидеть её лицо? Всё равно уже ничего не изменишь, ничего никому не докажешь, только в «дурку» положат, пусть даже и элитную.
Тоска… Тоска по тем временам, куда меня моё сознание занесло по иронии судьбы. Реально ли это повторить?
Сейчас, когда я пишу эти строки, за окном занимается рассвет. Возможно, последний рассвет в моей жизни. А возможно – что и не последний. Проверить, крутится ли колесо Сансары, довольно легко: стоит всего лишь прикоснуться к оголённому проводу.
