принцессы. Ради роли девушке пришлось покраситься, чтобы цвет был самый правильный, как у настоящей принцессы. Черный как смоль. Ее ботфорты кокетливо пытались спрятаться под коротенькую юбчонку, а рукава рубахи едва прикрывали плечи. Чело венчала ярко-красная бандана, а через плечо моталась сумка-треугольник из замши. Все в ней было прекрасно и соответствовало канонам последней демонической моды.
Зал взорвался аплодисментами, а мы с облегчением выдохнули: нашу смелость оценили самые предвзятые специалисты.
– Пронесло, – в сторону бросила Кира.
– Еще как! – вторил ей зал.
– Подслушивать – нехорошо! – устыдила принцесса зрителей и начала вживаться в роль.
Тектоник мы разучивали всей комнатой, и теперь Кира была великолепна. Думаю, половина зрителей сильного пола запомнит нашу трактовку образа, а то от кринолина и бахромы над сценой уже моль стаями летала. Ныне же шло массированное штабелепадение крылатых. Падали, разумеется, к ногам. Впрочем, даже дохлая моль не испортила бы имидж прекрасной принцессы Брунгильды из далекого Нутыпристала.
Тем временем Джейс, уже восстановив дыхание, старательно изображал жертву отцовского произвола: хмурился, вздыхал и пытался не коситься на лося, возжелавшего провести матч-реванш с Жабкой.
– Ива-ан, – растягивая гласные, сказала Брунгильда, – почему ты здесь? Ты же должен быть на помолвке!
– Ты знаешь? – выпал в осадок «принц».
– Конечно, – похлопав его по плечу, подтвердила Брунгильда. – Твой отец оставил мне сообщение: ты должен присутствовать на помолвке двоюродного дедушки. Из-за проклятия ему приходится жениться на старой склизкой карге из семейства Земно-Вод, владельцев Утопного болота.
– Нет, любимая! – с горечью опроверг слова батюшки принц. – Мое сердце рвется от боли, но я должен признаться тебе. Мой отец… – Джейс всхлипнул. Надеюсь, что от смеха, а не от инфаркта, скрутившего его на сцене от нелепости реплик. – Мой отец… Ты же знаешь, он никогда не ценил меня. Государство было для него всем. Как и карточный долг. И теперь мне выплачивать эти долги. Но, любимая, каждую минуту я думал только о тебе. Всю дорогу, ведя эту противную Жабу, я думал о тебе. В мыслях о тебе я позволял ей облизывать мое лицо. О, как я несчастен. Как я страдал!
Как Джейс смог произнести это, не померев от передоза сиропа и пафоса, я даже не догадывалась. На репетициях вместо этого горестно-унылого порождения нашей полуночной фантазии болотник напевал всяческие песенки. Но позволить себе сорвать выступление? На такое он не мог пойти. И терпел.
Зал сочувственно хлопал. Джейсу, а не принцу. Кто-то даже пустил скупую мужскую слезу и бросил на сцену фляжку. Болотник благодарно кивнул и ногой откатил выпивку подальше за кулису до лучших времен.
– Жабу? Ты думал обо мне, а вел какую-то Жабу? Значит, со мной тебе плохо? Экстрима захотелось?!
Увы, принцесса Брунгильда не оценила героизм сбежавшего возлюбленного и, как всякая прекрасная принцесса, в первую очередь решила обидеться. Наша героиня была девушкой неглупой, но все же девушкой. А потому начала извлекать все прелести из своего обиженного положения. – Как ты мог даже в мыслях поставить меня в один ряд с какой-то Жабой! А ты и на словах это сделал. В одной фразе! Меня и Жабу!
Жабка согласно квакнула из-за кулис. Вот-вот, как он мог? Ее – и какую-то волосатую принцессу без единого пупырышка на лице! Позор на его слюнявую голову!
– Дорогая, – принц тоже, как известно, был Не Дурак, и положением умел владеть по самое не хочу, – как ты могла такое сказать! Ты – и какая-то Жаба. Вы же разные! Совсем разные! Как подобное могло прийти в твою чудесную головушку! – Он подошел к «Брунгильде» и поцеловал. – Милая, разве можно сравнивать такую чудесную девушку, как ты, с кем-нибудь из Земно-Водных?
– Так они существуют? Значит, я зря нагрубила твоему отцу?
Брунгильда занервничала.
– Не зря. И лучше, если ты никому не скажешь, что я здесь.
– А не то?..
– Не то женят меня на какой-то земноводной, и будете вы всю жизнь в моей памяти идти одной строкой.
– Такого я допустить не могу, – подумав, выдала принцесса, сцапала принца и поволокла в подвал.
Произошла новая смена декораций, а я все так же сидела в кустах. Да уж, это карма. Вот как попала в этот мир и кусты, так и продолжаю в них сидеть и за всеми подглядывать. Кто, что и куда понес, с кем и зачем, и сколько им заплатили. Полезно, наверное, но так скучно…
В носу защекотало, и я чихнула. Оглушительно, на весь зрительский зал. Повисла напряженная тишина.
– Дорогая, здесь кто-то есть?
По сценарию наши влюбленные шли в подвал для дальнейшего обсуждения планов. Подвал, как водится, совмещался с тюремными подземельями и камерами пыток. У нас даже музычка была заготовлена, но я чихнула раньше.
– Конечно! Старший брат отрабатывает новейшую методику пыток. Называется «чихощекоточная»! – не растерялась Кира. – Мы собираемся внедрять ее в общую практику. Будущему родственнику братик не откажет и даже проведет сеанс, чтобы ты оценил ее прелести.
– Как-нибудь в другой раз, – сглотнул Джейс, так натуралистично соврала Кира.
