старухи знают, ценят и уважают.
Есть здесь у Аматэру и родовые земли. Приличный такой кусок родовых земель. Сам город расположен у моря, вдоль реки, и сверху похож на вытянутый наконечник стрелы. А на юго-востоке, прямо посреди плотной застройки, находится то ли большой холм, то ли маленькая гора, заросшая деревьями, но именно она полностью и является родовыми землями. Этакий мини-лесок посреди города. С южной стороны у подножия холма расположилось поместье, куда ближе к вечеру и начал стекаться народ.
– Что-то мне как-то не по себе, Син, – произнесла рыжая, когда мимо нас прошли главы Тайра и Мононобэ.
Народ вокруг вообще собрался тот еще. Это вам не просто представитель влиятельного, древнего или могучего рода, тут курсировали настоящие мастодонты – главы и наследники тех самых родов. А скоро и сам император с сыном пожаловать должны.
– Это всего лишь люди, – успокоил я ее тихо. – Ты вот считаешь себя небожительницей?
– Да как-то, – покосилась она на стоящих неподалеку отца и сына Кагуцутивару, – не очень.
Кагуцутивару – род с так называемым «божественным происхождением». И один из немногих в Японии имеющий в своем составе Виртуоза. К тому же именно из этого рода уже третье поколение подряд выходят все министры финансов нашей страны. Эти двое, кстати, являются и тем, и другим. Старший – старейшина рода и Виртуоз, а младший – глава рода и министр, умудрившийся добраться до ранга Мастера. Первому восемьдесят лет, второму шестьдесят.
– Вот видишь, – усмехнулся я еле заметно. – А ведь за теми стенами, – покосился я на монументальный забор, опоясывающий всю территорию родовых земель, – находится целый город, где каждый именно так тебя и назовет. Все познается в сравнении, но, несмотря ни на что, мы не перестаем быть просто людьми.
– Ты это им скажи, – покосилась она на Кагуцутивару.
– Думаю, они согласятся со мной. Если не зазнавшиеся дураки.
– Таких много, – поежилась она.
– Главное, – улыбнулся я, – что они смертны.
– Давай о чем-нибудь другом поговорим, – нахмурилась Мизуки. – Пока что зазнавшийся идиот рядом со мной стоит.
– Уела, – усмехнулся я. – Есть у меня такой грешок.
– О, папка, – заметила она вновь прибывших гостей. – Пошли к ним.
Под «ними» она имела в виду отца и деда. Кента величественно вышагивал на пару с мужественным Акено. Вместе они выглядели достаточно значимо, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что клан Кояма силен и уверен в себе.
– Ну, поздороваться с ними придется, – согласился я.
– Только поздороваться? С ними всяко спокойнее будет.
– Я понимаю, – повел я ее к родне, – что тебе здесь не нравится, и мне правда жаль, что тебе пришлось пойти со мной, однако я пришел сюда не для того, чтобы стоять под боком у твоего отца. Ты уж прости, рыжая, но такой шанс представляется очень редко.
– Да понимаю я все, – хмурилась она. – Понимаю.
– Надо было кого-то из сестер Ренжиро пригласить, – вздохнул я.
– Извини, – пробормотала она. – Не волнуйся, все нормально. Я не подведу.
– Конечно не подведешь, – улыбнулся я. – Ты ведь Великая Рыжая.
– А то, – вздернула она носик.
Интересно, это на нее так большие шишки повлияли или просто не уверена в себе? А может, это отголоски отношения к ней в клане? И ведь не спросишь, неловко как-то.
– Кояма-сан, Акено-сан, – поклонился я.
А вслед за мной поклонилась и Мизуки. Чуть ниже меня. Как бы говоря этим – «папа, деда, извините, но сегодня я не с вами». Похоже, рыжая наконец взяла себя в руки.
– Здравствуй, Синдзи, – кивнул Акено и улыбнулся: – Привет, Мизуки. Ты как, малышка?
– Нормально, пап, – ответила она.
– Я знаю, как ты не любишь такие сборища, но ты уж потерпи сегодня, – не отрывал он от нее взгляда.
– Да нормально все, – повела она плечом. – Если что, Син огребет.
– Ну спасибо, – усмехнулся я.
– Вот только давайте без «если что», – краем губ улыбнулся Кента.
– Мы постараемся, Кента-сан, – качнул я головой.
– Или убежим, – вставила Мизуки. – Местное старичье фиг нас догонит.
– Ну спасибо, – повторил за мной Кента.
