– Опеку? – услышал я удивленный голос. – Так, дайте мне секундочку, Сакурай-сан. Опека, значит. Сколько у меня времени?
– Через пять дней все заинтересованные в моей тушке люди начнут действовать. Точнее, действовать начнет государство, но и остальные подтянутся.
– Если мы начнем раньше, то… – задумался Танака. – Я все понял, Сакурай-сан. Будет исполнено.
Уж лучше эмансипация. Ну или на крайний случай родители, которые живут за пределами страны и которых вообще хрен найдешь. Но раз уж пошла такая пляска… Опека Шидотэмору дает мне защиту от давления извне, но в то же время я становлюсь открытым для внутренней угрозы. Танака на моей стороне, но он не один рулит компанией, там хватает людей, и кто даст гарантию, что мне вновь не придется устраивать чистки? А если я пропущу удар? Гипотетические противники не будут действовать в открытую. Да, я их потом порешу на фиг, но может оказаться поздно. Опека плюс доступ к управлению компании… как бы не потерять, например, акции. Черт! И ведь не сделаешь ничего. Если подумать, Кента даже на информацию о родителях не посмотрит. Юридически мертвы? Ну и отлично. Живы? Тоже неплохо, Акено печалиться меньше будет. Что, Акено против? Ну-ну, я годами его слушал, теперь он сделает по-моему.
Блин, дотянуть бы до начала операции в Малайзии, там и эмансипация уже должна быть готова. Ладно, бог с ним. Но совет директоров нужно прошерстить. Напомнить, кто тут князь.
Глава 9
– И что вы можете сказать в свое оправдание, юная леди? – спросил я девочку, которая стояла напротив моего стола. – Молчание тебе не поможет, Рейка-тян, я жду ответа.
– Казуки ушел, – пробубнила она, смотря в пол, – и я пошла его искать.
– В сторону заброшенного завода, – кивнул я. – Это логично. – Слишком часто она видела, как там тренируются ребята, так что такое возможно. – Но на сам завод зачем полезла?
– Я не хотела… – буркнула она, так и не подняв головы.
– И кто же тебя заставил? – Стоит, молчит, краснеет. – Рейка-тян, – подошел я к ней, – ты хоть представляешь, как я испугался за тебя? А сколько людей бросили свои дела и побежали тебя искать? Нельзя быть такой эгоистичной.
– Прости, братик… – произнесла она, готовая расплакаться.
– Ох, горе ты мое, – обнял я девочку, присев рядом с ней на корточки. – Не делай так больше. Казуки же просил никуда не уходить.
– Я больше так не буду, – произнесла она мне в рубашку.
– Ну все, не плачь, пойдем уже. Извинишься перед Казуки. Он ведь тоже сильно за тебя испугался.
Поднявшись с корточек, взял в руку ладошку девочки, после чего мы с ней вышли из кабинета в приемную, где нас ждали Казуки и Танси-сан. И если с Казуки все в порядке, то старика я здесь увидеть не ожидал.
– Сакурай-сан? – произнес Казуки, поднявшись со стула.
– Что нужно сказать, Рейка-тян?
– Прости меня, Казуки, – произнесла она смущенно.
– Конечно, Рейка-тян, – улыбнулся он. – Но больше не убегай, ладно?
– Не буду, – улыбнулась она осторожно.
– Казуки, – сказал я, – отведи нашу гулену к себе. Пусть умоется и переоденется.
– Хорошо, Сакурай-сан. Пойдем, Рейка-тян? – протянул он ей руку.
– Иди, – слегка подтолкнул я девочку. И, проследив, как они исчезают за дверью в конце коридора, повернулся к старику: – Вы хотели поговорить, Танси-сан?
– Так и есть, – подтвердил он, поднявшись со стула. – Вы просили посмотреть кого-нибудь в помощь Брасовой-сан, – кивнул он благожелательно Лене. – Собственно… – приподнял он руку с папкой.
– Точно, было дело. Проходите, – пригласил я его, возвращаясь в кабинет.
Дождавшись, пока я сяду за стол, Танси-сан положил передо мной папку.
– Прошу, ознакомьтесь, – произнес он. – Здесь самые… – запнулся он, подбирая слова, – лучшие из самых подходящих.
– А у вас так много кандидатов? – раскрыл я папку.
– Я выбирал из семей тех, кто решил присягнуть вам, – пояснил Танси. – Из этих нескольких сотен четыре десятка в той или иной мере могут вам подойти. И уже из них я подобрал десяток.
– Одни женщины? – хмыкнул я, не отрываясь от чтения.
– В возрасте от двадцати девяти до пятидесяти, – заметил он. – Так сложилось, специально по возрасту я не выбирал.
– Знание как минимум русского и немецкого у всех, как я посмотрю, – заметил я, подняв голову.
– Это лучшие, – кивнул он.
