Адини кивнула, вспомнив, сколько слез она пролила, оплакивая несчастных влюбленных. Кстати, Джульетта была моложе, чем она. Они погибли из-за того, что по прихоти самых близких людей им пришлось расстаться.
– Так вот, – продолжил Шумилин, – мне очень не хочется, чтобы нечто подобное произошло и у тебя с Николаем. Я ведь помню его еще совсем маленьким. Он рос на моих глазах. Сейчас Николай – взрослый мужчина, опытный воин и просто замечательный человек. Он любит тебя, и это прекрасно. С ним ты будешь счастлива. Но, с другой стороны, существуют принципы, через которые твой отец переступить не может. Правильные они или нет – судить не нам. Главное то, что они существуют, и мы вынуждены с ними считаться. Это в наше время царственные особы вольны выходить замуж или жениться по любви, независимо от того, кто их избранник или избранница по происхождению. А пока сословные границы тверды, и переступить их невозможно.
– Так что же, Александр Павлович, – печально спросила Адини, – ничего нельзя сделать?
– Можно, – неожиданно для девушки улыбнулся Шумилин. – Есть путь выхода из тупика. Все зависит лишь от того – захочет ли им воспользоваться твой отец. Я только попрошу тебя не торопить события и терпеливо ждать. То, что невозможно сегодня, вполне возможно завтра. Ну, или послезавтра.
– Александр Павлович, – вздохнула Адини, – если бы вы знали – как трудно ждать. Николя уплыл в эту злую и страшную Англию вроде бы совсем недавно, а мне кажется, что прошло уже много-много дней. Я все время думаю о нем, вспоминаю его лицо, голос…
Тут девушка вспыхнула, как маков цветок. Ей стало вдруг стыдно за то, что она так откровенно рассказывает все это совершенно постороннему человеку. Хотя Александр Павлович и его друзья уже стали ей как бы родными.
– Милая девочка, – неожиданно, совсем по-домашнему, обратился к ней Шумилин, – я тебя прекрасно понимаю. Ждать, действительно, тяжело. Но, именно женщины, своим ожиданием часто спасают своих любимых. Знаешь, во время нашей, самой страшной войны, один замечательный поэт написал вот такое стихотворение:
– Спасибо, Александр Павлович, – глотая слезы, произнесла Адини. – Я выучу это стихотворение и буду читать его, как молитву. Я верю, что Николя скоро вернется домой, и я снова увижу его. Я буду его ждать долго-долго, столько, сколько нужно. Хоть всю жизнь…
Москва Златоглавая
Лечение Александра Христофоровича Бенкендорфа шло успешно. Хотя граф сильно переживал из-за того, что он на время передал бразды правления III отделением молодому и еще неопытному, но толковому и умному майору Соколову. Хотя Бенкендорф и считал себя русским человеком, но в душе он оставался немцем – старательным и аккуратным служакой.
Утешало его лишь то, что здоровье пошло на поправку. Головокружения и внезапная темнота в глазах случались все реже и реже. Почти прекратились и боли в сердце. Граф словно помолодел лет так на десять-пятнадцать. Он даже стал задумчиво поглядывать на молоденьких медсестер, сновавших по коридорам лечебного корпуса, со вздохом вспоминая о своих былых амурных приключениях и подкручивая при этом поседевшие усы.
Похоже, что информацию об улучшении самочувствия пациента врачи санатория сообщили тем, кто курировал лечение Александра Христофоровича. И должные выводы были сделаны.
В один прекрасный день в санаторий явился мужчина средних лет в статском платье, который назвался подполковником Владимиром Николаевичем Гавриловым. Он сообщил графу о том, что Сергей Борисович не забыл о своем обещании, и завтра они отправятся в Первопрестольную.
– Думаю, Александр Христофорович, – сказал его новый знакомый, – что одного-двух дней вам вполне хватит для того, чтобы осмотреть Москву XXI века, после чего мы с вами снова вернемся в Петербург, и вас переправят в ваше время.
– Отлично! – обрадованно воскликнул Бенкендорф. – Только не слишком ли много времени займет все это? Ведь до Москвы из Петербурга – несколько дней пути.
– Ах да! – граф всплеснул руками. – Я совсем запамятовал, что у вас передвигаются не на тройках, а на самодвижущихся повозках. Только и им тоже понадобится немало времени, чтобы доехать до Москвы. Или вы хотите, чтобы мы полетели на ваших аппаратах, которые, подобно ангелам небесным, парят в воздухе?
– Александр Христофорович, – улыбнулся подполковник, – мы не поедем по дороге и не полетим по небу. Но завтра, выехав около полудня из Петербурга, к обеду будем в Москве.
– Не может такого быть! – воскликнул изумленный Бенкендорф. – Разве можно всего за несколько часов попасть из одной российской столицы в другую?
