оказать сопротивление, то «Богатырь» просто-напросто бесследно исчезнет, как исчезают многие корабли, поглощенные морской пучиной. Уцелевших русских тайно поместят в одну из секретных тюрем королевства, где тщательно допросят с пристрастием – а британцы умели пытать не хуже азиатских палачей – после чего они будут все убиты. Никто ничего не узнает, и все будет шито-крыто.
Идея, предложенная одним из лордов Адмиралтейства, пришлась по душе виконту Мельбурну – премьер-министру Англии. Но поскольку дело, ими задуманное, было весьма деликатным, то, по общему согласию, никаких письменных указаний на сей счет решили не давать. А для начала в Кристиансанн отправить агента – опытного офицера разведки королевского военно-морского флота, который должен был провести на месте рекогносцировку, дабы определить точное время окончания ремонта русского пароходо-фрегата и оценить его боевые возможности. С агентом в норвежский порт также должны отправиться двое крепких парней, умеющих выполнять деликатные поручения, обученных владению холодным и огнестрельным оружием. Если странные русские рискнут сойти на берег, то их нужно будет попытаться похитить, или, в крайнем случае, ликвидировать. В их распоряжении в Кристиансанне будет постоянно находиться быстроходная яхта, на которой пленников можно будет, в случае необходимости, доставить в один из британских портов.
А находящиеся в Кристиансанне Шумилин-младший и Игорь Пирогов, не подозревая ничего худого, занимались каждый своим делом. На ремонтируемом пароходо-фрегате было много работы, и Пирогов, как человек флотский, помогал, чем мог, своим коллегам. По вечерам он вместе с Николаем Карловичем Краббе и офицерами «Богатыря» в кают-компании травил морские байки, слушать которые обожают все моряки. Игорь был хорошим рассказчиком, и на его «творческие вечера» забредал даже сам командир «Богатыря», капитан-лейтенант фон Глазенап. Правда, Пирогову приходилось опускать при этом некоторые моменты, которые были бы не совсем понятны для моряков XIX века.
Вадим Шумилин тоже не зря ел свой хлеб. Он обеспечивал безопасность, наблюдая за теми, кто старался под разными предлогами попасть на русский корабль. Многие приходили с коммерческими предложениями, предлагая по самой низкой цене, как они говорили – «почти даром» – поставить для нужд экипажа провизию, или «построить для господ офицеров нарядную форму из самого лучшего в мире материала». Среди них были и откровенные любопытные, которым просто хотелось посмотреть вблизи на русский военный корабль. Были и весьма подозрительные личности, за которыми следовало смотреть в оба и не пускать их туда, куда не следовало.
Особенно не понравился Вадиму один настырный коммерсант, который предложил капитан-лейтенанту фон Глазенапу купить у него партию голландских сыров «Олд Датч Мастер» по весьма сходной цене. При этом этот торговец все норовил заглянуть в трюм и в жилые помещения пароходо-фрегата, внимательно прислушиваясь к разговорам моряков. Хотя перед этим он заявил, что русского языка не знает и общаться с ним следует исключительно по- английски, Вадим подозревал, что подозрительный торговец все же понимал кое-что по-русски. Но сей факт пока не был доказан.
Как оказалось, Игорю Пирогову этот господин тоже категорически не понравился. Шумилин-младший посовещался с лейтенантом Краббе, после чего решил установить за этим коммерсантом особый надзор и попытаться выведать все, что было о нем известно. Николай Карлович имел счастливый талант – быстро сходиться с ранее незнакомыми ему людьми. Уже через пару дней он узнал от своих новых норвежских приятелей, что сей сыроторговец не голландец, как он изначально представился, а самый настоящий британец. Он действительно занимался коммерцией, но, по мнению тех же норвежцев, не только ею одной.
Он много путешествовал – что для коммерсанта было вполне естественно, – но при этом интересовался не только ценой на товары в разных городах Норвении, но и тем, что торговца не должно было интересовать. А именно: количеством солдат в гарнизоне того или иного порта, расположением береговых батарей, а также количеством пушек, установленных на них, и их калибром. Словом, по мнению некоторых норвежцев, Питер Бенсон – так звали этого коммерсанта – был британским шпионом. Но, что называется: не пойман – не вор. Да и подобными субъектами, по мнению норвежцев, должна заниматься полиция, а рыбакам и морякам и своих забот хватает.
Лейтенант Краббе предложил Вадиму пустить по следу этого мистера Бенсона одного из матросов с «Богатыря», чтобы узнать – с кем он встречается и где обитает. На примете у Николая Карловича был матрос 1-й статьи – шустрый ярославец Семен Самохин. С разрешения капитан-лейтенанта фон Глазенапа его освободили от всех корабельных обязанностей и передали в полное распоряжение Краббе и Шумилина. Вадим, как мог, обучил Самохина азам оперативно-розыскной деятельности.
Во время очередного визита Бенсона на «Богатырь» тот снова попытался сунуть нос в помещения парохода-фрегата и получил, как всегда, от ворот поворот. Обиженный шпион откланялся, спустился по трапу на причал и уныло побрел в город. Вслед за ним с корабля сошел на берег и Семен Самохин. Он со скучающим видом направился вслед за Питером Бенсоном. Британец направился в район Старого рынка, где остановился и внимательно осмотрелся. Семен едва успел спрятаться за угол дома.
Не заметив ничего подозрительного, Бенсон зашел в трактир, в котором любили посидеть за стаканчиком рома и кружкой пива моряки с кораблей, стоявших в порту Кристианнсана. Там он подошел к столику, за которым сидел человек, одетый в цивильное платье. Но по манере держаться и властному выражению лица нетрудно было догадаться, что это – офицер, причем морской. Почтительно сняв шляпу, Бенсон попросил разрешения и, получив его, сел за стол рядом с офицером.
– Мистер Говард, – сказал негоциант, – русский корабль будет стоять в Кристиансанне еще как минимум две недели. Эти данные абсолютно точные – я получил их от владельца судоремонтного завода, который изготовляет для пароходо-фрегата новые детали для паровой машины взамен поломанных.
– Прекрасно, Бенсон, – мистер Говард улыбнулся и похлопал своего собеседника по плечу, – я думаю, что к тому моменту, когда «Богатырь» будет готов
