– Может, господин лейтенант, может, – граф внимательно посмотрел на Степана. – Ведь наша армия воюет на Кавказе с такими же, как вы говорите, дикарями вот уже больше четверти века. И пока не видно конца и края этой войне, которая стоит России огромных денег, а нашей армии ежегодно – тысячи погибших.
– Так в чем же дело, ваше сиятельство, – спросил Попов, – разве государь не может направить на Кавказ необходимое количество войск, чтобы раз и навсегда замирить мятежных горцев?
– Эх, господин лейтенант, – вздохнул Бенкендорф, – если бы это было все так просто. В горах не всегда побеждает тот, кто имеет большее по численности войско. Даже персидский шах Надир, разгромивший многотысячное войско Великих Моголов и разграбивший Дели, направившись в Дагестан, чуть было не остался там навсегда. А войско свое он там все же потерял. А еще, господин лейтенант, быстрому окончанию войны на Кавказе мешает помощь, которую оказывают немирным горцам британцы и турки. Они тайком высаживают в укромных бухтах Черного моря советников, помогающих им лучше воевать с нами, выгружают порох, боеприпасы, оружие. Тот человек, которого вы вывезли в бочке из-под селедки из Кристиансанна, как раз из числа таких советников. Причем один из самых главных. Теперь вы понимаете – почему за ним в Британию был снаряжен целый фрегат?
Попов понимающе кивнул, и граф продолжил:
– Так вот, если мы сумеем надежно блокировать побережье и не допустить подвоз горцам оружия и боеприпасов, то мятеж на Кавказе можно будет подавить гораздо быстрее. Только наши корабли Черноморского флота пока не могут надежно перехватывать быстроходные шхуны, которые, пользуясь туманом, заходят в уединенные бухты и там передают немирным горцам свой груз. Два брига и несколько вооруженных шхун не могут надежно перекрыть все побережье, на котором почти нет наших наблюдательных пунктов.
– Да, – Попов озадаченно почесал затылок, – действительно, заблокировать побережье – это непростое дело…
– А как вы полагаете, господин лейтенант, – граф усмехнулся и хитро посмотрел на Попова, – если вместо парусного брига на перехват турецких и британских кораблей выйдет катер, подобный тому, на котором вам довелось поучаствовать в недавнем бою?
– Ну, это же совсем другое дело, ваше сиятельство! – воскликнул Степан. – Такой катер сможет обнаружить в любую погоду и в любое время суток подозрительный корабль, догнать его и, в случае сопротивления, расстрелять из своих скорострельных пушек. Ему для этого даже и ракеты не понадобятся.
– Вот это я и хотел услышать от вас, – кивнул Бенкендорф. – Мне удалось договориться с одним из высших чинов России XXI века о том, что на Черное море через портал во времени будет переброшено несколько быстроходных и хорошо вооруженных патрульных катеров. Они займутся перехватом кораблей, везущих оружие и подкрепление немирным горцам. Службе, которой предстоит согласовывать совместные действия этих катеров и кораблей нашего Черноморского флота, требуется человек, который разбирался бы в морском деле, знал – что представляют собой корабли из будущего. Кроме всего прочего, он должен быть скромен, умен, решителен и абсолютно надежен. Господин лейтенант, я хочу предложить государю вашу кандидатуру, как человека, который возглавит эту службу. С моей точки зрения, вы вполне соответствуете всем необходимым требованиям. Мне хотелось бы знать – согласны ли вы занять эту должность?
Степан вздохнул, словно перед прыжком в воду, и закивал головой, показывая, что он готов хоть сей момент отправиться на Черное море, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей.
Бенкендорф ободряюще похлопал его по плечу, дескать – не бойся, лейтенант, – не боги горшки обжигают и, заметив, что за разговорами они доехали до Зимнего дворца, стал шарить по сиденью экипажа в поисках своей треуголки…
Только когда «Богатырь» дошел до траверза Гельсингфорса и встретил высланный навстречу ему, то ли в качестве охраны, то ли в качестве почетного караула, отряд фрегатов Балтийского флота, все, кто участвовал в походе за «скальпом» мистера Уркварта, почувствовали себя в полной безопасности. Между Петербургом и пароходо-фрегатом поддерживалась все это время устойчивая связь, и Пирогов успел вкратце рассказать Щукину обо всем, что произошло с момента выхода «Богатыря» из Норвегии.
В свою очередь, Щукин рассказал о взрыве эмоций, который вызвало в Европе сообщение о таинственной гибели четырех английских кораблей. Никто прямо Россию в этом не обвинял, но некоторые газеты весьма прозрачно намекали о причастности некоего корабля под Андреевским флагом к разгрому британской эскадры. Но все же большинство газет не склонны были считать, что это был именно корабль Российского флота. Ведь это просто было уму непостижимо – могучие фрегаты «Владычицы морей» уничтожил один маленький кораблик, по словам уцелевших английских моряков, размером не больше средних размеров яхты, который к тому же двигался без парусов с огромной скоростью, методично, один за другим, отправляя на дно британские фрегаты.
Русская дипломатия пока отмалчивалась, так же, как и император Николай I, который хранил спокойствие и невозмутимость, словно ничего особенного и не произошло. Морякам «Богатыря», которые знали обо всех этих чудесах намного больше, чем некоторые адмиралы, капитан-лейтенантом фон Глазенапом было строго-настрого велено держать язык за зубами, намекнув также, что язык порой доводит не только до Киева, но и до таких далеких и плохо приспособленных для жизни мест, как Сибирь и Якутия.
В Петербурге же шел подсчет трофеев, точнее, той информации, которая уже была получена от переправленных в XXI век британских пленников – Уркварта и Говарда – именно его экипаж катера подобрал на месте потопления яхты «Свифт». Последний оказался на удивление осведомленным человеком.
