нажимая видимую ему одному кнопку.
– Как умею, – в тон ему ответил Александров. – По идее, здесь вообще положено ввести военное положение и разогнать парламент. Ты понимаешь, о чем я?
Устинов молча кивнул. Остальные, впрочем, тоже не пытались протестовать. В случае, если бы Александров исполнил свою угрозу до буквы, он фактически перехватывал у них управление планетой, обладая притом диктаторскими полномочиями. Другое дело, ему самому это было не нужно, и без того дел хватало, а разбираться еще и в хитросплетениях экономики и местной политики… Бр-р-р! Адмиралу хватало мозгов не лезть в то, чем он никогда не занимался.
Когда проштрафившегося юнца, так до последней секунды и не верящего, что все происходящее всерьез, взяли под белы ручки два здоровых малых в форме военной полиции, на собравшихся обрушился настоящий взрыв ярости, громкий и безыскусный. Александров с неподдельным безразличием на лице рассматривал впадающего в истерику мальчишку и по-прежнему не мог понять, кого тот ему напоминает, его люди также сохраняли ледяное спокойствие. Штатские беспокойно переглядывались. Единственная женщина в помещении брезгливо морщилась. И первым, как и следовало ожидать, не выдержал Коломиец:
– Да выведите же его, в конце концов! И заткните. Дайте пендаля под хрюндель, чтоб быстрее ногами перебирал, что ли…
Доводить до крайностей никто, естественно, не стал, но парня вывели из помещения с похвальной быстротой. Глядя на то, с какой профессиональной ловкостью они предупредили отчаянную попытку жертвы уцепиться за косяк, адмирал одобрительно хмыкнул. Неплохую гвардию себе маршал воспитал. Пожалуй, стоит это учесть. Так на всякий случай – они разные бывают.
– Господа, – он спокойно, расслабленно сел на место. – Полагаю, тем, кто реально на этой вечеринке не нужен, лучше покинуть помещение. Во избежание, так сказать, возможных эксцессов.
Народ вылетел наружу с невероятной быстротой. Остались Устинов, Коломиец, Берг и Громова. Ну, в общем, как и ожидалось. Пока они приходили в себя, Вассерман тихонько прошептал безмятежно развалившемуся в кресле адмиралу:
– Спасибо, Володь.
– Не за что. Плюнь на дебилов.
Следующие пару минут в зале царило напряженное молчание. Точнее, молчала принимающая сторона, военные же просто с интересом осматривали помещение, адмирал и вовсе реквизировал из обнаружившегося как раз под боком бара огромную бутылку кисловатого фруктового сока и поглощал его бокал за бокалом – лекарство, конечно, вещь хорошая, но пить после вчерашнего хотелось зверски. Соревнование нервов группа Александрова выиграла с огромным счетом, и, убедившись, что вояки непрошибаемо уверены в собственной правоте, Коломиец сердито махнул рукой: начинайте, мол. Устинов, улыбнувшись уголками губ, кивнул и начал:
– Как вы уже знаете, четыре дня назад корабли Ассоциации Восточных Народов атаковали планету Новый Амстердам…
Они слушали доклад Устинова, потом смотрели данные, собранные корветом, слушали доклад командира вырвавшегося корабля… Адмирал хранил молчание, только задумчиво рисовал старомодной шариковой ручкой в блокноте геометрические фигуры. Вассерман спрашивал, Лурье иногда спрашивал, Корф активно спрашивал. Адмирал молчал. Всех интересовали нюансы, а его – как поступить, оказавшись на распутье. Он-то уже увидел картинку, остальное все равно обдумает позже, тщательно изучив собранную информацию. Сейчас важнее другое. Время принятия решения, точка невозврата. Гарантированные правильные действия и такое же гарантированное поражение в финале, через несколько месяцев, а если повезет, то и лет. Или риск. Дикий, запредельный. Собственной шкурой, людьми, планетой, которая вновь останется фактически без защиты… И тень шанса на победу. Адмирал молчал.
Однако тянуть до бесконечности, боясь ответственности, – тоже не вариант. Разговоры медленно стихали, и Александров буквально физически ощутил скрещивающиеся на нем взгляды. И наконец, в сгустившейся, вязкой, будто вата, тишине, раздался удивительно спокойный голос Хелен:
– А вы что скажете, адмирал?
– Как храбрый человек, – задумчиво отозвался Александров, – я должен бросить все, собирать все корабли, способные драться, и сломя голову идти к Новому Амстердаму. А как патриот Урала – сидеть здесь, крепить обороноспособность, восстанавливать корабли…
– А как адмирал флота Конфедерации?
– Ждать.
– Чего?
– Информации о том, что там реально творится, а еще когда в строй войдут корабли – и те, что восстанавливают, и те, что достраиваются. Но, увы, сейчас ждать – смерти подобно, – адмирал резко встал. – Все, вопросы потом. Стартуем через двенадцать часов. Василий Викторович, к этому моменту мне будут нужны две десантно-штурмовые дивизии со всем полагающимся по штату оснащением для высадки на «горячие» планеты. Полностью готовые и посаженные на корабли. Выделяю вам четыре транспорта из числа трофейных. Ясно?
– Да, – спокойно ответил маршал. Задачка, по правде сказать, была та еще, но… но под ставшей уже привычной маской чиновника от армии и политика все еще жил лихой десантный майор, и офицер этот понимал правоту адмирала. – Сделаем.
